Снова остановка. Нас остановили перед каким-то штабом. Я не знал, что произойдет дальше. Я не мог поверить своим глазам: женщина в красноармейской форме устремилась внутрь одного из зданий. Рядом со мной кто-то из моих товарищей предпринимал неимоверные усилия, чтобы хоть как-то согреть консервы. В консервных банках находилась уже готовая к употреблению еда. Я подумал, откуда у них пища. Мы уже много дней не видели таких вот банок. С терзаемыми голодом желудками мы смотрели, как другие едят. Я думал о вчерашнем вечере, когда мы поделили на 48 человек, включая меня, 4 килограмма хлеба, три четверти банки шока-колы и немного жира. К счастью, ночью Павеллек убил ютившуюся с нами в бункере кошку и приготовил ее. Каждый из моих верных товарищей получил сегодня утром по маленькому кусочку задней лапы животного. Рядом со мной какой-то артиллерийский фельдфебель склонился под тяжестью увесистого заплечного мешка. Как я заметил, мешок был полон свежего хрустящего хлеба. Откуда у этого солдата свежий хлеб? Стоявшие рядом солдаты попросили его поделиться. Он отказал. Ну что за пес! Ведь любой солдат знает о моральном долге делиться.
– А теперь вы дадите немного и другим! – велел я ему.
В мою сторону обернулась щекастая нахальная физиономия.
– Кто вы такой? Можете поцеловать мой зад!
Я вскипел внутри, но сумел взять себя в руки и отвернулся. Роттер стал выговаривать унтер-офицеру:
– Следи за своим поведением! Перед тобой капитан.
Уже направляясь прочь, я слышал его ответ:
– Мне плевать, мы теперь все военнопленные!
Мне было стыдно: никогда прежде мне не пришлось испытывать ничего подобного, и я никогда бы не поверил, что такое возможно.
Мы так стояли на месте уже примерно полтора часа. Процедура так называемого контроля проходила очень медленно. Те, кто ее прошел, кричали нам, что у нас отнимут все. Особенно привлекали охрану ценные вещи, такие как кольца, часы, авторучки и автоматические карандаши, а также зажигалки. У меня не было ничего, кроме наручных часов, да и тех я вот-вот должен был лишиться.
– Послушайте, мы должны попробовать пройти к остальным, минуя контроль, и как можно скорее.
Постоянно оглядываясь, мы должны были перебежать к группе, которую уже успели обыскать. Если нам удастся это, то и колонна отправится дальше быстрее. Как я успел обнаружить, все колонны с военнопленными, которые прошли процедуру обыска, отправлялись в сторону Городища практически без охраны.