Дятел терпеливо ждал, пока я схожу в туалет, вымою руки, сделаю себе бутерброд и, немного успокоившись, вернусь в комнату.
Экран монитора, перед которым он сидел, успел потемнеть.
– Расскажешь, зачем Нина приходила? – заговорщицким, но чересчур громким шепотом выпалил он.
– Понятия не имею. Заряжу телефон, перезвоню и спрошу.
– А мне почему-то кажется, что ты знаешь. Она тебе всю неделю названивает…
Я остановился с нетронутым бутербродом в руках и осуждающе посмотрел на него:
– Ты лазил в моем телефоне?
– Нет, конечно. Ты что?! – Дятел испуганно замахал руками. – Один раз ты был в ванной, в другой раз с папой болтал, а в третий… ты его забыл и вернулся. Во вторник, кажется. Помнишь?
– Нет. – Я надкусил бутерброд, запустил свой ноут и устроился за столом.
Нужно было по-быстрому сделать презентацию по социологии.
– Это нечестно. – Дятел печально вздохнул. – Видел бы ты свое лицо, когда я тебе про нее сказал.
– У нас что, вайфай отрубили?
– Как отрубили? – Подергав мышкой, Дятел разбудил экран и облегченно выдохнул: – Все в порядке. Работает.
– Тогда почему ты столько разговариваешь?
– А, ты про это. – Он снова оживился. – Ну, ты же мне важнее.
– Вот только не надо ля-ля. Ты просто умираешь от любопытства и поэтому никак не можешь сосредоточиться на этой своей игрушке.
Дятел смущенно поджал губы:
– Совсем немножко.
Несколько секунд мы смотрели прямо друг на друга, потом Дятел вдруг поморщился, комично скривил лицо, крепко прижал обе ладони ко рту и сдавленно хрюкнул.
– Это типа ты чихнул? – не понял я.
Коротко кивнув, он выудил из-за спины носовой платок и, нырнув под подушку, принялся издавать страшные звуки.
– Простыл?
– Совсем чуть-чуть, – выбравшись обратно, признался он.
– Слушай, Вань, а тебе она нравится?
– Кто? Нина? – Дятел задумчиво почесал голову. – Мне кажется, у нее сложный характер.
– При чем тут характер? Как девушка, нравится? Ну, по красоте там и все такое. – Я обрисовал руками женский силуэт.
– Ну-у, – протянул он, как главный ценитель женской красоты. – Она привлекательная.
– А ты бы хотел с ней поцеловаться?
Дятел вздрогнул и нервно захлопал глазами:
– Зачем?
– Ну как зачем? Зачем люди целуются?
– Не знаю. – Он хихикнул и небрежно махнул рукой. – Таких, как она, я опасаюсь. Да Нина и сама не стала бы со мной целоваться.
Я посидел еще немного в задумчивости, тщательно пережевывая бутерброд, а потом вдруг со всей ясностью осознал, что Дятел единственный, кто поймет, почему я так поступил, отдавая «Юэбин» Зое, и смеяться над рассказом о том, как Нина разделась, не будет. Он вообще никогда надо мной не смеялся, а поделиться этим мне больше было не с кем.