– Как тебя зовут? – сменил тему Чверчак, испытующе вглядываясь в меня.
– Вишня, то есть Вислава.
– Так все-таки Вишня или Вислава?
* * *
Увы, Вислава. В честь Шимборской[4]. Так хотел папа. Мама хотела Мерседес, но папа сказал, что тогда уж лучше Трабант или Волга.
– Кроме того, – сказал он, – последние психологические исследования свидетельствуют, что люди стараются соответствовать своим именам. Например, многие Альберты занимаются физикой, а значительный процент Эрнестов посвящают себя литературе.
Против таких весомых аргументов не поспоришь. К счастью для меня, мамина капитуляция была притворной. И потому сейчас почти все (за исключением папы) зовут меня Вишней.
– Говоря о творцах современного стиля передачи вздорной информации, – зашептала профессор Халда, директор по работе со студентами, – прежде всего надлежит назвать следующих пятнадцать ученых: Джулиано Ла Гранде Баллиста, Жан…
– Ничего не слышу, – занервничала девушка, сидящая рядом со мной. – Как я буду записывать?
– Да вроде бы Халда всегда так шепчет, – отозвался парень, сидящий перед нами. – Это ее метод отделять зерна от плевел. При этом она заранее убеждена, что зерна сидят только в первом ряду.
Ага, теперь понятно, почему Матуля уселась в первый ряд.
– Но так же нельзя! – возмутилась я и подняла руку.
Халда мгновенно среагировала:
– Вы хотите что-нибудь добавить или всего лишь помешать мне читать лекцию?
Я, что ли, хочу ей помешать?
– Да, да, это я к вам обращаюсь. Пятый ряд, вишневый свитер, легкомысленно распущенные волосы.
– Нет, я только хотела попросить вас написать фамилии ученых на доске. Здесь, наверху, почти ничего не слышно.
– Деточка моя, – отнюдь не материнским тоном прошипела Халда, – ты должна была всосать эти имена с молоком матери или в крайнем случае заучить их в детском саду.
– Но меня не кормили грудью, и в детский сад я не ходила, – сообщила я в порядке самооправдания.
– Браво! Невежественная, но остроумная. – Аудитория отреагировала смехом, у меня же на миг остановилось сердце. – Так вот, слушай внимательно, потому что повторять я не стану. Мне совершенно безразлично, что вы, плевелы с пятого ряда, ничего не слышите. Читайте по губам. Или пропускайте мои лекции. Никто вас здесь насильно не держит. А ты, – это она адресовала непосредственно мне, – наглая девица с легкомысленной прической, скажи мне свою фамилию, и можешь быть уверена, я ее запомню.