– Зачем же вы шпионите? – не унималась она, хитро подмигивая мне.
Вторая девица была симпатичнее: её круглое безмятежное лицо напоминало разбуженного кота. Пышные волосы непокорно выбивались из-под картонного колечка. В её лице было меньше яда. Она смотрела на меня с любопытством и даже лёгким восторгом, как смотрят на опасных хищников в зоопарке.
Я усмехнулся и хотел уйти, но борзая добавила ровным голосом:
– Можно было прийти и познакомиться, мы же не прячемся.
– Времени не было, – ответил я таким же усыпляющим тоном. – Вы отдыхаете, я на работе.
– Нравится быть рыковановским псом? – спросила борзая всё также мирно, но глаза её дерзко блеснули.
– Не меньше, чем тебе нравится жить среди полоумных.
– А на войну пойдёшь? – губы её изогнулись, как сарматский лук.
– Не будет никакой войны. Учения идут, понятно? У страха глаза велики.
– Тебя и не позовут, – ответила борзая, теряя ко мне интерес. – Ты старый уже.
Наверное, я переменился в лице, и девицу это возбудило: она выставила запястья, одно из которых украшала татуировка дельфина, и, хлопая глазами, спросила:
– Может быть, арестуешь меня? Я попала под дурное влияние. Мне теперь антинародные мысли в голову лезут, и вся ваша чезаровская кодла кажется мне сборищем конченных дегенератов.
– Что касается дегенератов, ты оглянись вон, – кивнул я в сторону бесноватого танцора. – А будете мешаться, арестую.
– Арестует он! Да ты в отставке! – заголосила борзая, хохоча. – Тебе же только охранником быть! Гав-гав!
Эта дура что-то знала обо мне. Может быть, мои данные засветились в одном из паганских пабликов.
Вторая девушка опешила от напора подруги и стояла слегка смущённая. Она теребила дешёвые самодельные колечки на пальцах. Заметив мой взгляд, она приободрилась и тоже посмотрела с вызовом.
Я неспешно достал смартфон и снял их лица крупным планом, на что обе девицы отреагировали живо, принялись обниматься и позировать. Смартфон распознал их лица и нашёл в соцсетях – эти бестолочи даже не скрывались. Темноволосую ведьму звали Марина Ерофеева. Вторую, похожую на смущённого кота – Екатерина Османцева. Фамилия показалась мне знакомой. Османцева, Османцева…
Я собрался уходить, когда услышал ядовитый голос Ерофеевой:
– Анатолий Петрович будет очень доволен вашей доблестью и выдаст вам что-нибудь вкусненькое.