Ноль – Пять.
В моих ушах главный по вышке: «Смотреть перед собой. Руки в стороны. Немного валишься вперед, сгибаешь ноги, приседаешь, и дальше толчок вверх!»
Ноль – Четыре.
В этот момент я очутился в детстве. Стою на вышке, смотрю на воду. Мой первый прыжок с десяти метров.
Ноль – Три.
Я пролечу мимо воды в бассейне и упаду на бетонный бордюр.
Ноль – Два.
Мой тренер Алесан Иваныч в самом низу командует руками «Прыгай, давай!».
Ноль – Один.
Прыжок…
Я слышу собственное бля-я-я-я-я-ядь! Слово отражается от вогнутой плотины и эхом улетает вверх. А вместе с ним летит – рябит плотина. Ее бетонные ребра мелькают, словно в окне безумно-скоростного лифта. Воздух заполняет мои легкие до боли, и я никак не могу выдохнуть его назад. Танковым снарядом несусь я к руслу, к самому дну реки.
Рывок? Где же рывок каната? Где толчок? Со страхом жду, но его нет.
Ноль – Ноль.
Рывка всё нет, я продолжаю падать. Пипец, это конец!
И тут толчок, еще толчок. Я просыпаюсь.
Шасси мягко коснулось полосы аэродрома, движки сработали на реверс, и жуткий гул моторов вернул меня на кресло в самолёте.
Мы приземлились.
Всё в порядке.
– Ник, – высокий крепкий мужчина с широкой белой улыбкой и с крепким рукопожатием встретил меня в зале ожидания аэропорта.
На вид ему было лет сорок пять. Одет был простовато, мешковато, со множеством карманов, но во всём удобном, прочном, теплом. Я заметил, что за его доброй улыбкой прятался внимательный и цепкий взгляд, как будто бы через прицел винтовки. А еще от этого взгляда веяло холодом, расчетом и умом.
«В суровом крае выживать сильнейшим», – подумал я.
– Макс, – я назвался и попытался улыбнуться ему в ответ.
«Улыбайтесь, господа! Улыбка в Америке это ваша визитная карточка», – вспомнились слова неизвестного мне журналиста.
– Как долетели? Не трясло? – спросил он и перехватил мой чемодан.
– Спасибо, всё нормально!
Я еле поспевал за его быстрым шагом.
Мы вышли из небольшого здания, и я сразу же оказался в поздней осени, хотя на календаре был еще летний август. Со стороны залива дул холодный ветер, который и сводил на нет потуги солнца дать тепло. Я посмотрел наверх. Там облаков немного, но небо было серым, хмурым. На небольшой парковке машин стояло мало, и все они по очереди отъезжали к парому, перевозящему их через реку в город. Мы подошли к большому пикапу премиальной марки, салон которого еще приятно радовал запахом новья.