– Когда у баб ПМС, они посуду бьют, а не вены режут, – заявил врач, и повторил:
– Надо сообщить… А что я, по-твоему, в журнале укажу? Палец порезала? – прошипел он, глядя Стасу в глаза.
– Придумай что-нибудь, ты же врач, тебе виднее. – Стас прикидывал, сколько у него с собой наличных. Сумма получилась смешной, ее даже неприлично предлагать этому незлому, но упертому мужику. Оставалось давить на жалость:
– Сам подумай – ты же ей всю жизнь испортишь, ей двадцать три всего. Ты прикинь, что с ней будет, когда она из этого стационара выйдет, чего она там насмотрится. Зачем ей это, сам подумай? Она же не психопатка, в самом деле, не пойдет людей резать…
– А если пойдет? – исподлобья глянул на Стаса врач, – или с крыши кинется? Что тогда?
– Не кинется, – уверенно сказал Стас, – не кинется. Я прослежу. Да будь ты человеком, ты же врач, ты людям помогать должен, ты клятву давал!
С улицы раздался длинный гудок, врач подхватил чемодан, взялся за ручку двери. Стас вытянул руку, преграждая врачу дорогу, посмотрел мужику в глаза. Тот отвернулся, потоптался на месте, коротко ругнулся и сказал:
– Ладно, капитан, договорились. Оформлю как бытовую травму, неосторожное обращение с… По дороге придумаю. Но учти, – теперь он не сводил со Стаса глаз – если еще раз, рецидив… Сразу спец бригаду вышлем, адресок я запомнил. Мне проблемы не нужны.
– Не будет проблем. – Стас открыл дверь, пропустил врача в коридор, проводил до входной двери, закрыл ее и вернулся в квартиру. В кармане зазвонил мобильник, Стас глянул на экран – звонил напарник, опер Макс Матвеев, он остался «на хозяйстве», и звонить обещал только в крайнем случае, и, похоже, этот край уже пришел или вот-вот наступит. Стас сбросил звонок и вошел в комнату Ольги.
Та лежала, уткнувшись лицом в диванные подушки, мать сидела рядом и поправляла на дочери полосатый плед. Увидела Стаса, поднялась и отошла в сторонку. Хотела что-то сказать, но вместо этого махнула рукой, и как-то очень поспешно вышла из комнаты, стукнула дверью. Стас глянул женщине вслед и сел на краешек дивана. В комнате было тихо, сумрачно и очень душно, резкий запах лекарств еще не выветрился – шторы были задернуты, а окно, судя по звукам, приоткрыто самую малость. С улицы доносились голоса, гул машин и лай, потом где-то далеко запиликала сигнализация. Ольга не шевелилась, будто спала, Стас наклонился к ней, прислушиваясь к ее дыханию и вдруг услышал: