И скоро я понял, зачем он превратил Клодию в вампира. Причиной тому была месть.
– Он мстил не только вам, но и всему миру? – спросил юноша.
– Да. Я уже говорил, все, что делал Лестат, в конечном счете сводилось к мести.
– Вы думаете, это началось, когда отец забрал его из школы?
– Я не знаю. Сомневаюсь. Лучше я буду рассказывать дальше.
– Да, конечно. Сейчас только десять часов. – Юноша показал на свои часы.
Вампир взглянул на них и улыбнулся. Юноша изменился в лице, словно что-то испугало его.
– Вы все еще боитесь меня? – спросил Луи.
Молодой человек ничего не ответил, только сжался в кресле.
– Глупо было бы не бояться, – сказал вампир. – Но все же не бойтесь. Итак, я продолжаю?
– Пожалуйста, – еле слышно отозвался юноша и указал на диктофон.
– Легко себе представить, как изменилась наша жизнь с появлением мадемуазель Клодии. Ее тело умерло, но чувства пробуждались. Так было когда-то и со мной. И я с радостью следил за тем, как она менялась. Первое время я еще не понимал, как она мне нужна, как я хочу говорить с ней и быть с ней рядом. Пока что я хотел только оградить ее от Лестата. По утрам брал ее к себе в гроб и вообще старался не оставлять с ним наедине. Лестат был доволен, что я боюсь за нее.
«Голодный ребенок – это страшно, – как-то сказал он. – Но голодный вампир – еще страшней. Если запереть ее и оставить умирать от голода, ее вопли услышат даже в самом Париже».
Но он говорил это нарочно, чтобы напугать меня и удержать при себе. Я боялся остаться один и не хотел обрекать Клодию на неизвестность. В конце концов, она ребенок, и о ней надо заботиться. А заботиться о ней было одно удовольствие. Она быстро забыла пять лет жизни среди людей, по крайней мере казалось, что забыла. Сама она хранила таинственное молчание на сей счет. Временами она замыкалась в себе, и я начинал подозревать, что она потеряла рассудок из-за болезни и шока от превращения в вампира, что она потеряла способность мыслить.
Но это было не так. Просто она была не такая, как мы с Лестатом, и часто я не мог понять ее. Она оставалась ребенком, но обрела душу свирепого убийцы, в погоне за кровью не останавливалась ни перед чем и добивалась своего с требовательностью. Шло время, Лестат по-прежнему пытался убедить меня, что он представляет собой угрозу для Клодии, но сам относился к ней с неизменной нежностью и любовью, гордился ее красотой, учил ее искусству убивать и рассказывал о нашей вечной жизни.