– Когда был сделан первый выстрел? – спросил полицейский.
– Примерно в час ночи, – после паузы ответил я.
Доктор глубоко вздохнул. Он мог не говорить, я и так знал, как мне повезло, что я остался жив. Слабея с каждой минутой, я лежал на полу холодной сентябрьской ночью и с отвращением глядел на бесполезный телефон. Все телефоны в офисе работали через коммутатор. «С таким же успехом можно добраться до луны», – думал я, представляя длинный коридор, винтовую лестницу и дверь в дежурку, где крепко спала телефонистка.
– Описание Томаса Эндрюса я узнаю у кого-нибудь другого, – сказал полицейский, записав в блокнот мой ответ. – Но я был бы рад, сэр, если бы вы вспомнили, во что он был одет.
– Черные джинсы. Очень тесные. Оливковый свитер. Поношенная черная куртка. – Я помолчал. – Черный меховой воротник. Черная с белым клетчатая подкладка. Все потертое… и грязное. – Я опять помолчал, набираясь сил. – Револьвер у него был в кармане куртки справа… Он унес его с собой…
– Ботинки?
– Не видел.
– Что-нибудь еще?
Я подумал.
– Какие-то нашивки… Название клуба, череп и скрещенные кости, что-то вроде этого… на куртке, на левом рукаве.
– Понимаю. Хорошо, теперь мы начнем работать. – Он захлопнул блокнот, улыбнулся и быстро направился к двери, за ним его коллега в форме и Рэднор – наверное, чтобы дать описание Эндрюса.
Доктор опять пощупал у меня пульс, проверил, как поступает жидкость из капельницы, и на его лице отразилось удовлетворение.
– У вас лошадиный организм, – весело сказал он.
– Нет, – возразил вернувшийся Рэднор. – Лошади – очень деликатные создания. У Холли организм жокея. Жокея стипль-чеза, кем он и был раньше. Его тело способно гасить удары, оно привыкло ко всяким переломам, ушибам, травмам, которые он получал на скачках.
– А что случилось с его рукой? Упал, когда брал препятствие?
Рэднор быстро взглянул на меня и тут же отвел глаза. В офисе никто и никогда не упоминал о моей руке. Никто, кроме моего коллеги Чико Бернса, с которым мы вместе решили, что нужна засада. Но тот вообще никогда не задумывался над тем, что говорит.
– Да, – почти не разжимая губ, произнес Рэднор. – Именно так. – Он переменил тему разговора: – Ну, Сид, когда встанете на ноги, загляните ко мне. А пока набирайтесь сил.
Он неуверенно кивнул, потом они с доктором переглянулись и направились к двери, перед которой потоптались еще немного, уступая друг другу дорогу.