- Нет, - возразила она, глядя, как Шокер топчется у стойки. – Он
идеален.
- Я тоже так считала, пока не услышала, как он оглушительно
сморкается в ванной.
Хельга повернулась ко мне и уставилась на меня с
недоумением.
- Я тебе больше скажу, - я понизила голос. – Он ещё и какает.
Примерно один раз в сутки. Как мне с этим дальше жить, не
представляю.
Губы Хельги дрогнули, и она заливисто расхохоталась.
- А ты молодец, - сообщила она мне. – Даже начинаю понимать, что
он в тебе нашёл.
- Это вряд ли, - усмехнулась я, пытаясь сообразить, нарочно ли
она пытается меня унизить, или это у неё само получается, от
природы. – Этого, кроме нас с ним, никто понять не в состоянии.
Шокер тем временем получил чашку и тарелку с пирогом и
направился назад.
- Поверь мне, я знаю, чем отличается живой мужчина от радужной
мечты, - сказала Хельга. – И я точно знаю, чего стоит вот этот
идеальный самец.
- Я не готова обсуждать Шокера в таких выражениях. И тебе не
советую.
- А то что? – она удивлённо приподняла бровь.
- Ничего. Просто заткнись.
Она не успела ответить. Шокер подошёл к столику и поставил перед
ней тарелку с пирогом и чашку:
- Клубника со сливками и большой американо.
- Помнишь! – кокетливо заметила Хельга. – Вот я тут твоей жене и
говорю, что ты совершенство. Она не согласна.
Шокер стрельнул глазами в мою сторону и тревожно прищурился.
- Может быть и совершенство, - буркнула я. – Только это моё
совершенство, и у меня на него монополия. В клубе любительниц
Шокера нынче новый президент, и это – я. Это для сведения
заинтересованных сторон, если что.
Шокер поджал губы, пряча улыбку.
- Андрей, нам надо идти. Пора отпустить няню.
Хельга уставилась на нас:
- Няню?
- У нас маленький сын, - пояснил Шокер. – Сегодня он с
няней.
- Сколько ему?
- Девять месяцев.
- Ой, какая прелесть, - Хельга отвела взгляд и задумчиво
помешала кофе ложечкой. – Поздравляю ещё раз.
- А твоей дочке сколько уже?
- Было бы одиннадцать, - отозвалась Хельга, глядя в сторону.
Шокер побледнел.
- Что? Что случилось?!
- Она умерла. Три года назад, - спокойно ответила Хельга. - Она
была очень больна. Тогда давно я этого ещё не знала. Никто не знал.
А потом даже гатрийцы не смогли помочь.
Шокер чуть оттянул вниз ворот свитера, вздохнул, потом осторожно
положил ладонь на руку Хельги и крепко сжал: