- Что такое? – уточнила я, чувствуя, как в моём голосе вылезает
ответное раздражение.
- Не вижу почти ничего!
- В новых очках?! – расстроилась я.
- Нет, это старые.
- Шокер, тьфу на тебя!.. Не надо надевать очки, которые тебе,
увы, не подходят, а потом злиться!
- Думал, а вдруг ремиссия ещё продолжается, - вздохнул он. – Не
повезло…
Он вынул из нагрудного кармана футляр.
- Да, печально, - пробормотал он, повернувшись ко мне уже с
новыми очками на носу.
Даже со стороны было заметно, насколько толще стали стёкла. И
глаза Шокера стали казаться огромными.
Шокер ходил в офис уже неделю, но каждое утро он упорно
проверял, не улучшилось ли зрение, хотя бы ещё немного. Но нет.
Врач гатрийской неотложки оказался прав: зрение вернулось, но
прежние очки не подошли категорически.
Пару дней после приступа Шокер передвигался по дому наощупь,
опрокидывал стаканы и разбрасывал еду вокруг тарелки. Потом он
начал различать свет и силуэты предметов, и, наконец, смог видеть
так, чтобы не чувствовать себя инвалидом. Но сравнение старых очков
с новыми до сих пор бесило его.
- Вы готовы? – спросил Шокер, закончив свой утренний ритуал с
очками.
- Мы давно уже готовы, - сказала я с упрёком. – Ребёнок
вспотеет, пока ты копаешься.
Я стояла с Тимохой на руках и ждала, пока Шокер соберётся.
- Извини, я исправлюсь, - усмехнулся Шокер и забрал у меня сына.
– Пойдём.
Мы вышли из дома, и пока я закрывала дверь, Шокер усадил Тимоху
в стоящую у крыльца коляску.
- Проводите меня немного? – спросил Шокер, выкатывая коляску за
калитку.
- Проводим.
- Чёрт! Документы забыл, - со злостью фыркнул Шокер. – Поезжай
потихоньку, сейчас догоню.
Он вернулся в дом, а я побрела по пешей тропке вдоль проезжей
части, толкая коляску. Шокер вернулся очень быстро, держа в руке
гибкий пластиковый сшиватель с бумагами.
- А перчатки где? – осторожно спросила я.
- Да что ж за напасть-то?! – взвыл Шокер. – На полке у зеркала
оставил…
- Холод собачий, у тебя руки отвалятся.
- Ну уж, больше не буду возвращаться, хватит, а то я сегодня до
работы не дойду, - угрюмо буркнул Шокер, на ходу положил сшиватель
в огромную сумку-карман, что висела на коляске, и сунул руки в
карманы бушлата. – Вот так нормально.
- Андрюша, дело в очках или тебя выводит что-то ещё, о чём я
опять не знаю?
- Дело в очках, - согласился он. – Не сердись на меня, я скоро
привыкну. Самому не верится, но знаю, что привыкну.