К счастью, плоский край скалы находился почти в один уровень с
водой, и я с трудом, но вылезла из воды на сушу.
Свет проходил через узкий разлом в «потолке» пещеры.
Я лежала на неширокой каменной плите. Слева от меня – вода,
откуда я только что вылезла. Справа – бездонная чернь сухого
колодца. Который и есть обратный вертикальный канал на изнанку.
Если верить Ло. А Ло я верила так же, как он верил своему отцу.
Если что не так, на том свете посчитаемся.
Я скинула рюкзак в одну сторону, отложила фонарь в другую и
стала раздеваться догола. Отклеив липучку с рюкзака, я вынула
оттуда носки, кроссовки и шерстяной спортивный костюм.
В сухом костюме стало не то чтобы тепло, но полегче. Я отжала
покрепче волосы, рассовала по многочисленным карманам содержимое
непромокаемых чехлов, застегнула карманы на молнии, взяла в руку
фонарь и, сказав себе, что я верю в успех своего безнадёжного дела,
шагнула в сухой колодец.
Да, это был канал, несомненно. Он сразу же стал реагировать на
меня.
Но это был другой канал. Во-первых, я сразу же прошла грань, и
это было, как удар в лицо подушки безопасности при лобовом
столкновении. Во-вторых, канал сопротивлялся. И хотя Ло
предупреждал об этом, как и его предупредил в своё время Шокер, это
стало неприятным сюрпризом.
Было больно. Вдоль позвоночника словно двести двадцать вольт
пропускали в такт частоте пульса, а в голове все сосуды натужно
гудели, как выбивающийся из сил трансформатор.
Грань изнанки я поджидала, заранее сгруппировалась и постаралась
повернуться спиной. Грань чуть ли не спружинила, но пропустила
меня, и сразу же я шмякнулась на раскидистые лапы огромной ели и,
проваливаясь сквозь сучья, полетела к земле.
Спасло меня только то, что между огромными деревьями было
несколько молодых ёлок, на одну из них я и упала напоследок, и
счастье, что не наделась на ствол, а скатилась по скользкой хвое на
землю.
- Ну, спасибо, что не берёзовая роща, - пробормотала я,
поднимаясь.
Свалиться на голые берёзы было бы не самым лучшим вариантом.
Никогда ещё я так не уставала в канале, не считая тех рейсов,
которые заканчивались как-нибудь нестандартно.
Впрочем, этот полёт тоже стандартом не был. Разве что,
когда-нибудь станет.
В первую очередь я вынула телефон. Он заработал, но связь
показала только резервная симка. Моя постоянная гатрийская симка,
номер которой был замаскирован под одного из популярных сотовых
операторов изнанки, работать отказалась. Этому я не удивилась. Если
разрушена вся гатрийская инфраструктура, то и гатрийский сотовый
оператор перестал работать. Это означало, что все известные мне
номера моих близких больше не обслуживаются. Из чистого упрямства я
набрала по памяти номер Шокера с резервной симки и получила ответ,
что набранный номер не существует.