Брехлов частенько подменял в работе завуча, когда тот заболевал или запивал, как упорно доносили слухи. И поэтому считал своей обязанностью совать нос во все дыры.
Я втянул голову в плечи и приготовился к глухой обороне.
– Отвечай, когда тебя спрашивают! – гаркнул мне в ухо Александр Петрович.
Убедившись, что все сказанное мной используется против меня, я упорно молчал. Молчал и косился на Брехлова. Он почему-то стал напоминать мне нарисованного мной маньяка. Такой же лысый, широкомордый, с вытаращенными глазами. Разница лишь в том, что Геннадий Васильевич всегда тщательно выбрит и при галстуке. Мой же красавец расхлестан, с недельной щетиной и с волосатой грудью. Впрочем, у Брехлова грудь вполне могла оказаться такой же волосатой.
Но не успел я получить удовольствие от этого сравнения, как Александр Петрович загнул такое, что я чуть не упал.
– Говори, кто поручил тебе это нарисовать? С кем ты связан? Ну?!
На шутку это было не похоже. Морды у всех были настолько серьезные, что сердце мое сжалось в комочек. Все пропало. Я враг народа. Это труба! Откуда-то из глубины, из самого живота выплыло удушающее чувство страха. Черт его знает, может, и действительно у меня вышла идеологическая диверсия? Попробуй разберись, если это утверждают твои учителя!
Короче, шкурой почуяв опасность, я уже старался смотреть так, чтобы все видели в глазах у меня безграничную преданность Родине.
Это было непросто. И я для убедительности пробормотал:
– Ни с кем я не связан… Я так… От нечего делать…
– Это тебе на уроках нечего делать?! – подхватил завуч.
Но тут вмешалась учительница английского Лариса Васильевна:
– Ах, что вы, в самом деле, набросились на парня!.. Комедии со шпионами вспомнили?
И посмотрела на меня прямо-таки с симпатией. И сразу камень с души! Я понял, что останусь жить.
Лариса Васильевна – удивительная женщина. Говорят, на своих уроках она держится запросто, рассказывает всякие истории, шутит с серьезным видом. Жаль, что я изучаю немецкий. У нее черные разящие глаза. Есть женщины, которые могут глазами, что называется, стрелять. Так что у мужика просто подкашиваются ноги. Лариса Васильевна своим взглядом всегда бьет наповал.
Никто из собравшейся своры в ответ даже не пикнул. Лариса Васильевна с достоинством повернулась и вышла из учительской, обдав презрением всех, кому она не нравилась. И я был восхищен ее движением. Каждая складка ее черного платья казалась божественной.