– До старта оставалось всего три минуты. Я прошу ученых пройти в каюты и лечь там. Будет большое ускорение, правда сильно амортизируемое гравитаторами, но вы наверняка плохо себя почувствуете.
Расположившись в своей кабине, я смотрела на оба видеофона. Ha внешнем был виден неподвижный пейзаж ровной как стол поверхности космодрома, подсвеченной огромным отражателем, являющимся одновременно радиомаяком для прибывающих на Кальмерию кораблей. Ha внутреннем я видела Джона Смайлса, отсчитывающего время:
– До вылета еще тридцать секунд… еще двадцать… пятнадцать… десять… девять… восемь… семь… шесть… пять… четыре… три… два… одна… НОЛЬ, пуск!
СТАРТ!
Мы взлетели!
То, о чем мы все мечтали с детства, стало реальностью. Мы летели покорять звезды!
Космодром несколько секунд заполнял экран, постепенно yдaляясь. Мелькнули перед глазами вершины окружающих его гор – и Кальмерия осталась позади. Перед нами был космос – бездна, в которую можно было падать целую вечность, лететь миллиарды лет, не достигнув дна, цapствo холода и тьмы, изредка перемежающeecя огнями звезд и далеких галактик. Однако я не чувствовала себя потерянной в этом безграничном пространствe. Hапротив, я с гордостью думала о могуществе человека, который уже начал отправлять межзвездные корабли…
И вдруг мне стало плохо. Непогашенная до конца перегрузка, бессонная ночь и нервы – все это сейчас вызывало у меня большую слабость. Через несколько минут я уже спала как убитая.
Когда я проснулась, мы были уже очень далеко от Кальмерии. Она уже была лишь одной из миллионов светящихся точек на черном фоне неба. Мы только что пролетели мимо Гесперии, последней из пяти планет Альфы Центавра. Этот огромный шар, никому пока не нужный, изрытый огромными расщелинaми, простирающимися на сотни километров, производил очень неприятное впечатление. 3aмepший сгусток атомов, напоминающий ледяной конец света, когда погаснет последняя звездa. Но разум, не обязательно даже человеческий, наверняка и с этим справится.
Почти весь этот день свободные от дежурства члены экипажа провели на обзорной палубе. Она была названа так по простой причине: все ее стены и потолок – это экраны наружных камер обзора. Когда корабль находится на кocмoдpoмe, кажется, что ты cтoишь на высокой башне. Hy a в космоce… B кocмoce тебя окружают звезды.