Назвать подобные Хоромы домом в привычном смысле этого слова просто язык не поворачивался. Это был поистине Дворец с высокими сводами, витражными окнами под потолок, усеянными мягкими коврами полом, сплошь заставленные резной мебелью стенами, покрытой позолотой. И всё это великолепие на фоне белого мрамора – основного материала декора всех помещений.
– Пойдемте за мной, я отведу Вас в комнату, – осторожно, дабы не спугнуть «дикого зверя», подошла к нему служанка. – Там Вы сможете одеться и приготовиться к обеду, – вконец осмелев, взяла паренька за руку девушка и повела за собой.
Столь нежному и мягкому прикосновению ладошки, Сажен не мог противиться. Как провинившийся мальчишка, застуканный на месте шалости, он послушно последовал за своей провожатой.
Вскоре она привела Гостя обратно в его покои.
– Прости… – в один голос молвили парень и девушка, когда дверь в комнату захлопнулась.
– За что?! – снова прошептали в унисон Сажен и Фина.
– Позволь мне… – взял слово паренек, отвернувшись от служанки.
Жозефина по своей натуре была не глупой девушкой, и, не став спорить, позволила парню высказаться.
«Наверняка, Ваша Госпожа, как и ты, так обходительны с нами, лишь потому, что приняли нас за других… Ведь мы… Даже не знаю, как сказать… Но мы сбежали из такого злополучного места, что и словами не передать всех ужасов, что там творятся».
Завел свою историю Сажен, обводя печальным взглядом ту роскошную обстановку, что царила везде и всюду. Всё здесь, вплоть до мельчайшей детали: дверной ручки платяного шкафа, изысканных завитков на резной лепнине под потолком, колесиков мебели – говорило, что здешняя Хозяюшка явно из Высшего Сословия.
– Лично мне всё равно откуда вы, – сболтнула, не подумав служанка, чем заставила обернуться на себя парня.
– Как?! Но разве так можно?! – кинулся он к ней и положил ладоши на руки ниже плеч. – Помогать совершенно незнакомым вам людям… А вдруг мы опасные преступники, что не чураются грабежом и разбоем?!
– Вы не похожи на плохих людей. Скорее не бедолаг, попавших в беду. Возможно, именно поэтому моя Госпожа и приказала нам выходить Вас.
– Она… Ваша Госпожа, очень добрая женщина, – опустил девушку от себя Сажен, понимая, что не в праве изливать свою неоправданную злость на столь милое создание. – Прости, я снова погорячился.