– Сучка! Никуда не пойдешь! Я лучше убью тебя, чем будешь таскаться с другими…
Схватив меня за горло, он с такой силой сжал руки, что я, действительно, попрощалась с жизнью. Но было чудовищно обидно, я не боялась смерти, но в этот момент, когда я только стала возвращаться к жизни, почувствовала себя счастливой, мне совершенно не хотелось умирать.
Увидев бешенные, налитые кровью глаза Петра, я поняла, что спасти меня может только чудо…, теряя сознание, услышала настойчивый звонок в дверь…
Пришёл папа:
– Пиво купил. Дай, думаю, зайду, проведаю. Давно у вас не был. Посидим пивка попьём. Таранька у меня есть, – заходя на кухню, сказал папа, сделав вид, что не заметил беспорядка.
В комнате, растирая шею, пытаясь отдышаться, я старалась прийти в себя.
С улыбкой вышла на кухню:
– Папуля, рада тебя видеть.
– Я не вовремя?
– Ну, что, ты, – пропела я, с трудом сдерживая слёзы, – Ты, как всегда, кстати…
– Присаживайся, Николай, – ставя на стол бокалы, сказал Пётр.
Я быстро ретировалась в комнату, собрать документы, мне уже было не до вещей. Бог с ними, пусть остаются. Потом заберу.
Посмотрела на себя в зеркало. Отражение не порадовало. Видок ещё тот… на шее сине – красные пятна – проступающие синяки, кровоподтёки.
Переоделась – платье после «разговора» с Петром слегка потеряло товарный вид.
На шею кокетливо повязала газовый шарфик. Сумочку в руку и на кухню.
– Ну, что, дочка, проводишь? Поговорить немного хочется, – увидев меня, вставая из – за стола, сказал папа.
Я, молча, кивнула. Пётр не возражал.
Выйдя из подъезда, я кинула взгляд на окно. Петя, опершись на подоконник, злобно смотрел нам вслед.
– Не оглядывайся. Горшок с цветами на голову полететь может. Плохо ты, дочка, Петьку знаешь, – быстро ведя меня под руку, сказал папа.
Отойдя от дома подальше, папа усадил меня на скамейку:
– Досталось тебе, доча? – я, молча, кивнула, – Убить, тебя Петька не убил бы, а покалечить мог. Вовремя я пришёл. Со мной он связываться не будет. Вот, как бы Мишка с ним не разобрался… Молодой он, горячий… Из института из – за тебя вылетел… – увидев мой изумленный взгляд, махнул рукой, – Ну, вот, опять, проговорился… Ни о чём не спрашивай. Сами разберётесь.
Дома Михаил, увидев мою шейку, пришёл в ярость:
– Убью паразита!!!
Мне стоило больших трудов успокоить его.