– Буду говорить с тобой откровенно, – Астарта чувствовала, что в лице Ратмира нашла верного слугу и поклонника, и не боялась сказать ему правду, – я долгое время находилась в заключении, мои внутренние силы, энергетика сильно пострадали, также здесь многое приводит меня в бешенство, поэтому мне нужно восстановиться, освободиться от не нужного и закачать в себя обратно утраченное… Вам нужна человеческая кровь, а мне нужна человеческая жизнь, энергия, я как батарейка! Но я не могу портить свою репутацию, есть правила, которые Демоны должны соблюдать…
– Я понял, Госпожа, ваши ручки должны остаться чистыми, а вся грязная работа достанется нам…, – Ратмир хмыкнул, сложив руки на груди, – но что с этого нам? Мы и без того получаем сколько угодно крови…
– Вы сможете пользоваться нашими подземельями, в качестве убежища, я же знаю, что вы живёте в отвратительных условиях, в местах, многие из которых известны Охотникам, также, я закрою глаза на то, что ты пьешь кровь демонов, а может и не только ты…, – она улыбнулась, видя, что Ратмир слегка изменился в лице, – и потом, это все временно, когда я утолю свою жажду, я буду менее кровожадной!
– Хорошо, Госпожа, сколько же вам нужно человеческих жизней? – спросил Ратмир, поняв, что ему не отвертеться
– Ну, для начала, сотни я думаю хватит, – сказала Астарта и мило улыбнулась, видя ошеломление Ратмира.
С тех пор прошло несколько дней, в течении которых она занималась покупками для своего гардероба и переустройством своих покоев. А примерно на вторую ночь ей приснился первый сон, в котором личность ее предшественницы пыталась вылезти на первый план. Какие проблемы это ей принесет в будущем, можно было только догадываться.
И вот теперь, допив вино и вновь подогрев свою злобу этими воспоминаниями, она подошла к широкому дивану и с удовольствием оглядела представшую перед ней картину. На диване сидели три молодых парня, которые были крепко связаны веревками, вдетыми в железные кольца, прикрепленными к сидению дивана. Их рты были заклеены скотчем, а глаза были открыты. В них читался дикий ужас и страх, и Астарта, медленно подходя к ним, питалась этим страхом, он был ее прелюдией, началом ее наслаждения.
Парни просидели здесь в сознании несколько часов, что довело их страх до апогея и теперь, по мнению Астарты, они были особенно лакомыми кусочками.