Я настроил микрофон и заиграл стремительный проигрыш. Поначалу публика явно удивилась: это было не настоящее фламенко, а скорее авторская песня с простыми гармониями и незамысловатым ритмическим рисунком. Это был смелый ход с моей стороны – севилльский фестиваль фламенко не отличается либерализмом по отношению к другим направлениям. Но дело ведь в зрительских симпатиях, а здесь много молодежи, которая, может быть, одобрит мою выходку. И я запел:
Опять кабак, я пью вино,
Какое горькое оно!
Мои глаза, они мутны,
Я снова вижу эти сны.
Мой первый вдох, я закричал
И сразу встал и побежал.
Сперва детсад, как сущий ад,
Оттуда выйти был я рад.
И это жизнь – мой странный сон,
Здесь все как в пьяном дурмане!
И я бегу свой марафон,
Забыв, что он мой сон.
Площадь мало-помалу отходила от первого недоумения и начала прислушиваться к словам. Легкий шепоток проносился иногда в толпе, но в целом меня слушали внимательно. В толпе я увидел Анику, она мне улыбнулась, а потом, выбрав свободное место в скоплении людей, пустилась в пляс под мою музыку. Толпа одобрительно зашелестела – кажется, все шло нормально. Я пел, стараясь, чтобы звук шел из области живота – так голос звучит глубже.
Потом я в школу загремел,
С десяток лет в ней отсидел,
И в институт окно рубил,
Экзамен сдал и поступил.
Учеба шла, и жизнь текла,
И я на ком-то женился.
Она кричала “presto, presto”,
Не замечая, что спит.
И каждый день я к девяти
Куда-то должен был идти,
И я пахал что было сил,
Домой бумажки ей носил.
Потом играл в отцов-детей,
Завел животных всех мастей,
И пробежал свой марафон,
К концу подходит чертов сон.
О, голова! О, как болит!
Мне нужен срочно анальгин:
Я под столом в том кабаке
С пустой бутылкою в руке.
На последнем припеве мне стали хлопать, сначала редко, а потом вдруг аплодисменты стремительно переросли в настоящий шквал. Это определенно был успех.
– Это был Гильермо Ромеро! – проорал в микрофон ведущий в красной рубахе, – со своей совершенно нефламенковой, но от этого не менее удачной песней – «Марафон»!
Под громкие аплодисменты я спустился со сцены, ища глазами друзей. Через две минуты поисков я наткнулся на них, они стояли в самом центре площади.
– Хорошо спел, Гил! – похвалила меня Аника.
– Мы все сегодня хорошо выступили, – улыбнулся я, – а ты, Аника, просто спасла меня, когда начала танцевать. Мне надо было сразу попросить тебя об этом.