Нет лучшего места для приватного разговора, чем баня. Русская. С каменкой, полком, хорошим березовым веничком и стаканчиком водки под задушевный разговор.
Особенно если перед тем разговором ее прокалить градусов до ста пятидесяти, а до того обшить стены под декоративной карельской березой специальным экранирующим материалом.
– А ну‑ка, Петро, наддай жару!
Вода из ковшика, упавшая на раскаленные камни, вскипела, поднялась густым паром, сползла от потолка к полку, обожгла глаза и глотки.
– Ох, хорошо! Ох, славно!
– Кому славно, а кому накладно. Нет, мужики. Я на воздух. У меня сердце.
– Брось, капитан. Это еще не жар – это еще только полжара!
– Это не полжара – это две трети инфаркта.
– Давно ли ты таким нежным стал?
– Давно. Как только под твое чуткое руководство попал.
– Ха‑ха‑ха!
– Ну ладно, я вас в предбаннике жду.
– Сиди! – твердо приказал полковник. – Не имей привычки поперек начальства из пекла вылазить. Сиди!
Пар осел. Стали видны голые тела молодых и не очень молодых мужчин, сидящих на ступеньках полка.
Мужчины парились в бане по служебной обязанности. Но не без удовольствия.
– Дежурный! Пива!
Внесли пиво. Хорошее, импортное, в запотевших стеклянных бутылках. Большинству из присутствующих, опять‑таки не развлечения ради, приходилось бывать в дальнем зарубежье, и хорошее пиво от баночного они отличать научились.
– Ну что, будем?
– За хорошую компанию и добрый пар! Звякнуло стекло.
– А теперь, мужики, побалакаем. Жар казенный, его отрабатывать надо.
Все насторожились. В этой бане пустопорожних бесед не звучало. Даже когда говорили о вчерашней погоде.
– Я собрал вас, господа… офицеры, чтобы сообщить пренеприятную новость…
– К нам едет ревизор?
– И ревизор в том числе. Есть непроверенная информация о том, что в Комитете не сегодня‑завтра могут грянуть крупные кадровые перестановки. Не исключено, что они коснутся и нашего отдела.