заставил его.
Шеппард почувствовал, что в этом и крылся корень ярости каннибала – чем можно было воспользоваться.
– Тогда давай заключим мкатаба. Строго между нами.
Безволосые брови М’лумбы настороженно сошлись на переносице.
– Нини мкатаба?
Шеппард приложил руку к рубашке, накрыв сердце.
– Я отправлюсь в Мфупа Уфалме и приведу тебе твоего брата – но только если ты поклянешься, что ты и твои люди останетесь здесь и не отправитесь дальше в земли бакуба.
М’лумба обвел взглядом руины деревни, размышляя над предложением.
– Дай мне три недели, – умоляюще добавил Шеппард.
Рот М’лумбы лишь скривился еще сильней.
Шеппард напряженно ждал ответа. На худой конец, эти недели могли бы дать обитателям деревень на территории бакуба возможность покинуть родные места и укрыться в лесу. Он молился, чтобы предложенный им неравный размен фигур помог защитить эти пятьдесят тысяч душ от предстоящего варварства.
Наконец М’лумба поднял три пальца.
– Тату недель. Мы останемся. – Он бросил взгляд на раскиданные вокруг трупы. – А потом я опять проголодаюсь.
Шеппард невольно содрогнулся от омерзения при угрозе, прозвучавшей в этих последних словах. Представил себе ухоженные улочки столичной деревни бакуба, уставленные статуями предыдущих царей и наполненные смехом женщин и детей. Представил себе, как эти счастливые звуки сменяются криками боли, а по чистеньким улицам текут потоки крови.
Он посмотрел через реку Касаи на темные джунгли за ней. Преподобный не знал, есть ли там и вправду какая-то затерянная золотая шахта. Он даже сомневался, соответствует ли истине латинская надпись на монете. И явно не верил в какие-то древние проклятия, уходящие своими корнями в Царство Костей.
Но вонь горелой плоти напомнила ему одну непреложную истину.
«Мне нельзя их подвести».
23 апреля,
07:23 по центральноафриканскому времени
Провинция Чопо,
Демократическая Республика Конго
Пробудил Шарлотту Жирар жгучий укус какого-то насекомого, вернув ее к грубой реальности. Ей снилось, будто она плавает голая в бодряще прохладном бассейне загородного поместья своих родителей на Французской Ривьере. Хлопнув себя по шее, она резко села под пологом жаркого, пропитанного влагой шатра. Воздух душил и затоплял, как болото. Вдруг еще один укус в тыльную сторону другой руки. Вздрогнув, Шарлотта потрясла ладонью, запутавшись в москитной сетке вокруг раскладушки.