– Беги, Би́лту, беги, – сказала она. – Я умоляю тебя, не нужно. Как только Сависти́н откроет рот, над твоей головой вознесут меч.
Склоненная перед ним, любовница содрогалась от смешанных чувств, переполняющих обнаженную грудь.
– Я не боюсь меча! – возгласил он.
– А я боюсь, – сотряслась Альфе́нта. – Мы столько сделали тайком от зи́рда, что нам этого не простят.
– Боишься, тогда беги, – сказал Би́лту. – У тебя есть «Гарпинэ́я», по́рвулы, преданные во всем. Живи себе на Гесса́льских водах.
Зи́рданка рассмеялась.
– До первого шторма или же атаки наемников.
Она коснулась его груди, ощутив биение большого сердца.
– Сердце воина, – произнесли ее уста. – Если решишь сбежать, то я последую за тобой. «Га́рпинэя» станет нашим домом.
Зи́рданец оттолкнул ее, дав понять, что и слышать не хочет о таком. Затем он ушел прочь, протиснувшись меж зубатых скал подножия вулкана Зу́мба, по направлению к паучьему лесу. Альфе́нта смотрела ему вслед, словно уже видела воткнутый в его спину кинжал. В ее глазах отражались любовь и боль вперемешку с предчувствием скорой беды.
Тем временем Пе́стирий сотрясался в угрозах своего зи́рда. От них трепыхался огонь, а многоликие тени танцевали как акробаты на раскаленных углях. Рабы словно мыши прятались за костями монстров, глазницами черепов и огромными зубами, перешептываясь между собой. Они пристально наблюдали за белокурой девой и вооруженным кэру́ном подле нее. Она называла его предателем, а он крепко-накрепко сжимал рукоять кинжала, острием направленным к ее телу. Плоть сотрясалась от буйства Пе́ста, но надменная воля не преклоняла голову.
– Кто помог тебе исполнить задуманное? – воскликнул зи́рд. – Ходят слухи, что это был Би́лту! Отвечай, кэру́нская подстилка!
Его руки наливались кровью, что свинцом оседала в бугристых венах. Зверь вскакивал с трона и вновь садился, касался копьем ее лица, но она была непоколебима.
– Я бросила твоего сына, как собаку, – отвечала Сависти́н. – Уже как месяц миновал. Его заменил другой зирда́нский воин, нарекаемый Ге́рфом.
– Лгунья! – бесновался зи́рд. – Воитель Ге́рф привез тебя ко мне!
Пе́ст махнул копьем прямо у ее носа, воздух просвистел, и под ноги наследницы упала прядь белоснежных волос.
– Вот так всегда, сначала любят, потом предают, – продолжала Сависти́н. – Ге́рф умолял меня, чтобы я не говорила о нем.