А потом пропала она. Мужа выспрашивали, мол, куда дел бабу свою? Отмахивался мужик: отстаньте, ушла жена с богомольцами в Дивеево. Ребёнка вымаливать. А спустя почти год Лидка вернулась. Худая, в черном вся. Рассказала, что шла с богомольцами много дней. Питалась тем что подадут, спала где приютят. Но добралась. И припала к святым иконам, молилась истово, просила Богородицу о беременности.
Пожалела ее игуменья Александра. Позвала на беседу, выслушала бедную женщину. И пригласила пожить с сестрами в монастыре какое-то время. Лидия с радостью согласилась и прожила несколько месяцев в обители, выполняя наравне с сёстрами всю самую тяжёлую работу и отстаивая все монастырские службы. Спустя три месяца призвала матушка Александра женщину снова к себе и сказала: «Ступай, Лидия, домой. Будет у тебя дитя. Но береги его как зеницу ока, второго шанса у тебя не будет».
Вот так и вернулась она по весне домой. А летом заметили бабы, что округлилась их соседка, живот у нее появился. Ахнули: «Ребёнка Лидка ждет! Помогли намоленные Дивеевские святыни!»
Глубокой осенью родилась у Мазаевых дочка, окрестили Матрёной. Души в ней родители не чаяли. И Лидка расцвела, прямо помолодела. Пойдет гулять с дочкой, та уж ходить начинала, и вот хохочет, любуясь, как девочка по снегу первые шажочки делает. Дохохоталась. Заболела Мотря глотошной. И не было от этой болезни тогда лекарства. Много детей умирало от этой напасти в селе. У нас в тот год в семье брат мой старший помер, Максимка. За два дня сгорел. – Бабушка замолчала и перекрестилась.
– Бабушка! Ну, дальше давай. Что там с этой Мотрей?
– А дальше совсем плохая девчонка стала, батюшка уж приходил, хотел необходимые таинства провести. А Лидка не дала. Она как с ума сошла. Выгнала попа. А сама оделась, муж лошадку запряг, и поехали они куда-то в ночь. Вроде как к знахарке в Красивое.
Через три дня вернулись, а Мотря вскоре выздоровела. Вроде всё хорошо закончилось, а только Лидка до самой смерти черное не снимала и в церкви её больше никто не видел ни разу.
Мы, ребятишки, бывало, играем на улице, и Мотря с нами. А Лида сидит на бревнышке и внимательно так за дочкой следит, как будто чего боится.
Вскоре померла она, а отец Мотри больше и не женился. Да и не молод он уже был. Как-то справлялся с дочкой сам. Не любили мы с Матрёной играть. Если кто обидит ее, толкнет или скажет не по ее, набычится и смотрит исподлобья. И обязательно с обидчиком что -то плохое случится: кто лоб расшибет, кто в яму свалится, а с кем еще какая напасть приключится. Я в школу пошла лет в 12, это уже после того было, как Николашку скинули. Четыре года отучилась, а потом папаня сказал: «Хватит. Читать-писать научилась и довольно. Ни к чему девке шибко грамотной быть. Вон твоя мать грамоты не знает и считать только на пальцах умеет. А ничего, и без этого жизнь прожила».