На девятый день мы оставили попытки опровергнуть один простой факт, что планета жива. Причём жива, не метафизически и не в эзотерическом смысле, и даже не метафорически. Она жива материально. Как я и вы, как животные и растения. Мы отправили все собранные данные в ОНОК. Три дня ОНОК не давал ответа и никак на нас не реагировал, мы уже думали, что все уволены, как вдруг он прислал подробные указания продолжать работы в том же направлении, пока к нам не направят других специалистов. Чуть ли не делегацию из совета ОНОКа.
– Чем вы занимались дальше?
– Что нам ещё оставалось. Оставшиеся дни, мы делали тщательное сканирование всей прилегающей местности, в зоне захвата сканеров. Итог вам известен.
– Ваша версия того, почему вы были задержаны.
– У совета ОНОКа, всегда были враги и завистники. Кто-то сообщил куда надо и не надо. Вот меня и доставили сюда. Я лишь научный сотрудник и не имею ни малейшего отношения к интригам руководства совета ОНОКа.
– Что вам известно об остальных участниках научной экспедиции?
– Ровным счётом ничего. Когда за мной пришли военные, я проснулся. Была ночь. Ночь там длится сорок девять часов, поэтому мы соблюдали привычный режим отдыха и сна, как если бы режим был в привычных сутках планетарной системы Кармонии, с 24 часами.
– Насколько мне известно, из отчётов. Когда военные взяли лагерь и прочесали его окрестности, то кроме вас, никого там больше не было. Следов исчезновения обнаружено тоже не было, в силу стоянки вашего временного палаточного лагеря, на массивной каменной плите. Вездеходы на которых вы прибыли от челнока, остались нетронутыми, ровно, как и сам челнок. Водоёмов, лесов, оврагов и ущелий в близлежащей округе нет. Ближайший лес от вас был в сорока двух километрах. Что вы на это скажете?
– Без понятия, – развёл руками Густов. – В ночь до моего исчезновения по воле военных, половина из нас, то есть шесть человек, должны были трудиться. Точнее бодриться, ибо ночь и следить за приборами. Неизвестных животных я исключаю, мы с первого и до последнего дня выставляли акустическую защиту, отпугивающую все живое, что способно передвигаться быстрее метра в час.
– Густов Николай, теперь можете задать мне свои вопросы.
– Когда меня освободят из заключения?
– Как только ситуация прояснится и станет очевидно, что вы не представляете угрозы для людей на Базе.