Он засмеялся своей шутке, разразившись тонким кудахтаньем – самым лилипутским из звуков, произведенных им до сих пор, потом с трудом поднялся и подобрал свой просторный халат, чтобы не запутаться в нем ногами. Тод помог ему собрать раскиданную одежду.
– Слушай, друг, – сказал карлик, – разреши у тебя одеться?
Тод провел его в свою ванную. Дожидаясь его появления, он невольно пытался представить себе, что произошло в комнате женщины. Он уже жалел, что вмешался. Но когда карлик вышел из ванной в шляпе, Тоду стало легче.
Эта шляпа почти все поставила на свои места. В тот год тирольские шляпы были в большом ходу на Голливудском бульваре, и гном располагал прекрасным экземпляром. Она была надлежащего волшебно-зеленого цвета с высокой конической тульей. Не хватало только медной пряжки спереди, а в остальном все было идеально.
Однако наряд его плохо сочетался со шляпой. Вместо башмаков с загнутыми носами и кожаного фартука он носил синий двубортный костюм и черную рубашку с желтым галстуком. Вместо кривой суковатой палки в руке он держал свернутый номер «Ежедневного рысака».
– Вот что выходит, когда путаешься с трешечницами, – произнес он вместо приветствия.
Тод кивнул и попробовал сосредоточиться на зеленой шляпе. Его бессловесная уступчивость, видимо, раздражала лилипута.
– Думает, дешевка, крутанула Эйбу динамо – и лады, – со злобой сказал он. – Не выйдет – я могу за двадцатку устроить так, чтобы ей поломали ногу, а двадцатка у меня найдется.
Он вынул толстую пачку денег и помахал перед носом Тода.
– Динамо мне крутить, а? Я тебе так скажу…
Тод поспешно согласился:
– Вы правы.
Карлик подошел к сидящему Тоду, и Тод подумал, что сейчас он вскарабкается к нему на колени, но Эйб только спросил его имя и пожал ему руку. У карлика была могучая кисть.
– Я тебе так скажу, Хекет, – если бы не ты, я бы сломал у ней дверь. Эта баба думает, что может крутить мне динамо, но ей вправят мозги. Ну, все равно спасибо.
– Плюньте на это.
– Плюнуть? Ну нет. Я все понимаю. Я помню тех, кто мне нагадил, и помню тех, кто мне помог.
Он нахмурил лоб и помолчал.
– Слушай, – сказал он наконец. – Ты мне помог, и я тебя отблагодарю. Мне не нужно, чтобы кто-то тут ходил и болтал, будто Эйб долгов не платит. И я тебе вот что скажу. Я скажу тебе верняка на пятое в Калиенте. Поставишь на него пятерку и двадцать огребешь как штык. Я тебе точно говорю.