Со скрипом повернув голову, мертвец распахнул глаза и уставился на меня. А то, что он мертв, сомнений не было. Взгляд чужой, нечеловеческий. Поднявшись с топчана, тело лесничего качнулось и рывками направилось прямо ко мне. Я хотел заорать, но смог выдавить лишь слабый хрип. А дед между тем склонился ко мне, мертвые ледяные пальцы сдавили горло, стали давить, давить, все сильнее и сильнее… я чувствовал, что задыхаюсь… хррр-ыыы-гхххааа-ииии… в этот момент я проснулся.
Фух! Но облегчения это не принесло. Егорыч пропал, но вместо него меня душила бабка! Закусив губу и прищурив один глаз, она жала, что было силы. Но зато у меня пропал гребаный паралич. Я мог шевелиться!
Чем я тут же не преминул воспользоваться. И начал дергаться и пинать тучное тело старой ведьмы в бочину. Почему она вообще хочет меня убить? Нет, Санек, ты не можешь погибнуть столь бесславно.
Из последних сил я освободил руку. Лихорадочно пошарив по полу, ухватил чугунный котелок и яростно направил бабке в башку. Раздался звонкий удар, но хватка не ослабла.
– Старый, старый, – кричала карга. – Подымайся! Чево ляжишь?! Я тута супостата изловила!
В следующий миг я увидал приклад Мосинки, летящий аккурат промеж глаз.
Бамс! И кино вырубило.
Отдельные мутные фракталы кружились, дробились и сталкивались, постепенно сливаясь в единую картинку. Сначала было двенадцать Егорычей. Они занимались тем, что начищали винтовку Мосина, временами бросая на меня лукавый взгляд из-под кустистых бровей. Затем Егорычей стало шесть, потом три, два… и наконец, – с громким «чпок!» – они слились воедино. Голова звенела адски. Зачем я вчера вспоминал про этот приклад? Накаркал, блин…
– Ты, Санек, не серчай на деда с бабкой, – прокряхтел лесничий. – Старая у меня чужих не шибко-то любит… ну, а дед не признал в потемках.
– Как же так, Егорыч?.. – Я с трудом сел на лавке. За окном уже светало. – Ты же мертвый был! Я тебя чуть не похоронил!
– Так то ж тебе примерещилось! На двор буран был, мело люто. Ну, дед же видит, што надолго энта котовасия. И с бабкой накатили, значицца, настоечки Витегововской!
– Знаю я ту настойку, – сказал я, припоминая встречи с шаманом. – С нее должна быть бодрость и сила.
– Неее… то ты про другую говоришь, – покачал головой Егорыч. – А с энтой… полрюмки и можно хоть неделю спать, аки медведь в берлоге! Этож какая экономия, а, Санек?