В ответ на раздраженный взгляд дочери миссис Коулман лишь небрежно пожимает плечами.
– Конечно нет. Ты ведь читала письмо. Ей написала Эмбер.
– Мама…
– В конце концов, ты хочешь попасть на бал?
Имоджен закрывает рот, а потом медленно переводит взгляд на меня.
– Нет, если придется зависеть от нее.
– Вполне честно, Имоджен. – Тяжело вздохнув, миссис Коулман трет лоб. – Думаешь, мне это нравится больше, чем тебе? Но я пойду на все, чтобы ввести вас с Кларой в высшее общество Лунарии. Это наша лучшая возможность.
Имоджен по-прежнему не сводит с меня взгляда.
– Ты ведь знаешь, что она станет задирать нос.
– В этом простеньком платье? Сколько угодно. У нее даже нет чар, чтобы подправить внешность. С таким же успехом она могла бы быть невидимой.
Они обсуждают меня, словно бы я не стою всего в паре футов от них. Стиснув зубы, сжимаю платье в руке и вызывающе вздергиваю подбородок.
– Не волнуйся. Я не хочу идти.
В комнате вдруг становится очень тихо, и я ловлю на себе потрясенные взгляды мачехи и сестер. У меня что, выросла вторая голова?
Мачеха вдруг делает шаг ко мне.
– Прости?
– Я не хочу идти, – медленно повторяю я.
Я очень благодарна Джемме за сделанный от души подарок. Кроме того, было бы заманчиво хоть раз побывать на балу в качестве гостьи. Но я не позволю Коулманам использовать щедрость мисс Бельфлёр в своих целях.
– Если она не пойдет, мы тоже не сможем! – вскрикивает Клара, и на щеках ее разливается жгучий румянец.
Миссис Коулман лишь усмехается.
– Ты пойдешь, Эмбер. Я приказываю. И ты подчинишься.
Меня пронзает острая боль, и я чуть не сгибаюсь пополам. Но, сжав руки в кулаки, заставляю себя стоять прямо, стараясь, чтобы боль не отразилась на лице.
Мачеха, горько усмехнувшись, качает головой.
– Ты подчинишься, Эмбер. Ты не сможешь бороться. Если не прекратишь сопротивляться, я найду для тебя очередное наказание.
Я уже слышала это прежде. Именно поэтому теперь осталась в доме единственной служанкой. И миссис Коулман продала мое пианино. В прошлом уже были случаи, когда я изо всех сил противилась ее приказам, принимала боль, пыталась ее вытерпеть. Может, на этот раз у меня получится продержаться дольше.
– Эмбер, пожалуйста! – кричит Клара. – Мы столько тебе дали! И это самое меньшее, что ты можешь для нас сделать.
По спине бежит холодок. Слова Клары словно гасят во мне мятежное пламя. Эхом отдаваясь в сознании, они вызывают картины прошлого, которые я предпочла бы забыть навсегда.