– В плане информирования они нам даже в подметки не годятся, – сказал Титженс, с опаской продолжая свою речь, и заключил: – Нам доподлинно известно, что именно читают вражеские правители, когда им на стол у тарелки с яичницей с беконом кладут запечатанный конверт.
В этот момент до него дошло, что заботиться о душевном равновесии представителей низших сословий – его долг офицера. Поэтому он говорил о всякой, ничего не значащей ерунде, лишь бы чем-нибудь занять ум подчиненного! Капитан Макензи был офицером его величества короля, собственностью, душой и телом принадлежавшим его величеству королю и Военному ведомству его величества.
И Титженсу по долгу службы полагалось защищать этого парня – в точности как беречь от порчи любое другое монаршее имущество. Поэтому он продолжал:
– Если говорить об организации, то проклятием для армии стала наша дебильная английская убежденность в том, что сама игра гораздо важнее игроков. В ментальном отношении это привело нас, как нацию, к погибели. Нас учили, что крикет важнее ясности ума, а в итоге этот чертов интендант, заведующий складом части, решил, что взял «воротца», выражаясь языком крикетных игроков, отказавшись выдать всем каски. Это же игра! Если же кого-то из людей Титженса убьют, он лишь ухмыльнется и скажет, что сама игра важнее тех, кто в нее играет… Ну и обязательно получит повышение, если, конечно же, не переусердствует, подавая бетсмену мячи. В одном кафедральном городе на западе страны был интендант, получивший государственных наград, в том числе боевых, больше любого действующего офицера во всей Франции, от моря до Перонны или где у нас там заканчивается фронт. Его достижение сводилось к тому, что его стараниями жена почти каждого злополучного томми в Западном военном округе несколько недель не получала положенных за мужа пособий. Разумеется, ради блага налогоплательщиков. Их несчастным детям не было что есть и что надеть, а сами солдаты в отчаянии негодовали от обиды. Хуже этого для дисциплины и армии как военной машины ничего даже быть не может. Но тот интендант все сидел и сидел в отведенной ему конторе, играя в свои романтические игры, колдуя над огромными ведомостями, складывая их в папки из буйволиной кожи, красиво отсвечивавшие в лучах раскаленного добела газа. И при этом, – решил довести свою мысль до конца Титженс, – за каждые двести пятьдесят тысяч фунтов стерлингов, «выигранные» им у несчастных солдат, получал на четвертый орден «За выдающиеся заслуги» очередную планку… Одним словом, игра гораздо важнее тех, кто в нее играет.