Штабной полковник к этому моменту совершенно забылся, с отсутствующим видом глядя на собственные коленки, можно сказать совершенные.
– Да, я, конечно же, понимаю, – прошепелявил он, – трудности действительно огромные… – Потом вдруг просиял и добавил: – Но вы должны признать, что вас постигла неудача… Признайте, что…
Однако в этот момент ему опять придавило чем-то тяжелым мозги.
– Нет, сэр, – возразил Титженс, – на мой взгляд, нас неудача постигла не больше любого другого подразделения, которому приходится действовать в условиях двойного контроля над материальным обеспечением…
– Как это? Какой еще двойной ко… А, Макензи! Тоже здесь? И чувствуете себя похоже совсем не плохо… Прямо бодрячок, да?
В дежурке воцарилась тишина.
– Чтобы вы понимали, сэр, главная цель нашего подразделения сводится к материальному обеспечению, позволяющему снабжать новобранцев всем необходимым…
Этот полковник их самым немилосердным образом задерживал. А теперь еще взялся отряхивать носовым платком свои коленки!
– Сегодня днем прямо у меня на руках умер человек, его убило, потому что каски для солдат моей канцелярии приходится выписывать из Дублина, а поступают они на базу канадских аэропланов в Олдершоте… – сказал Титжентс. – Убило прямо здесь… И там, где вы сейчас стоите, была лужа крови… Мы убрали все буквально только что…
– О господи, упаси меня бог!.. – слегка подпрыгнув, воскликнул штабной офицер и вгляделся в свои красивые сапоги до коленей, в которых щеголяют пилоты. – Он был убит!.. Прямо здесь?.. Но тогда по этому делу надо создать следственную комиссию… Нет, капитан Титженс, вам решительно не везет… Опять эти непонятные… А почему ваш человек не укрылся в блиндаже?.. Вам решительно не повезло… Мы не можем допустить потерь в колониальных частях… Я хотел сказать, в частях из наших доминионов…
– Тот парень был из Понтарддулайса… и к доминионам никакого отношения не имел… Его приписали к моей канцелярии… В блиндаже могут укрываться только служащие Экспедиционных сил доминионов, всех остальных отпускать туда нам запретили под страхом военного трибунала… Все мои канадцы были здесь… Приказ Армейского совета от одиннадцатого ноября…
– Это, конечно же, меняет дело!.. – ответил штабной офицер. – Говорите, только Гламонгаршир? Ну что же… Но все эти непонятные… – А потом громко, словно взорвавшись, но при этом с облегчением, добавил: – Послушайте… вы не могли бы уделить мне десять… хотя нет, двадцать минут?.. Мой вопрос к вам не столько служебный, сколько… Так что…