Соколовские уже две недели находились в Санкт-Петербурге. Надя опять весь день проездила по столице, за несколько часов посетив несколько достопримечательных мест, и сейчас ждала в номере мужа, когда ей позвонил дежурный с первого этажа.
– Надежда Адриановна, – обратился он вкрадчиво к ней, – вас спрашивают…
– Кто?
– Ваш знакомый…
– Он представился?
– Да. Это Богурусланов Дмитрий Нилович. Передать трубку?
– Передайте.
В трубке послышался голос столичного книгоиздателя:
– Ради бога, извините меня, Надежда Адриановна, что вас тревожу, но не могли бы мы с вами встретиться?
– Что-то срочное? Прямо сейчас?
– Да, та-а-ак, пустяк.
Надя посмотрела на напольные часы. Они показывали время около пяти дня. Николай должен был приехать из штаба не раньше шести, а то и позже.
В трубке вновь послышался голос Богурусланова:
– Надежда Адриановна, вам удобно говорить? Может я не вовремя?
– Нет-нет! Всё хорошо! Вам как лучше, подняться ко мне на этаж и зайти в номер? И-или…
– Давайте переговорим внизу, в ресторане гостиницы?
– Я спущусь через пятнадцать минут.
– Я подожду.
***
Богурусланов заказал столик на двоих в дальнем углу ресторана, прямо напротив окна. Когда Надя подошла, он соскочил со своего места, поцеловал ей руку и услужливо придвинул к ней стул.
Надя села. И только после неё уселся книгоиздатель.
– Что-то закажите, Надежда Адриановна? – спросил он.
– А разговор надолго?
– Я много времени не займу.
– Тогда мне только кофе.
Богурусланов подозвал официанта и заказал Наде кофе по-турецки, а себе стакан минеральной воды.
– Я вас слушаю… – Надя посмотрела на книгоиздателя. – Что вы хотели?
Богурусланов вытащил из кожаной папки лист бумаги, свёрнутый в половину, и придвинул его к Наде.
– Во-от…
– Что это? – Надя развернула лист и повертела его в руках.
– Вот здесь распишитесь, Надежда Адриановна, напротив своей фамилии. Я нисколько не сомневаюсь в ваших литературных дарованиях и поэтому за повесть, которую вам заказал, готов прямо сейчас заплатить весь гонорар. Насколько я знаю, вы уже скоро с мужем отбудете в Самару, а потом отправитесь и ещё дальше, в Омск, так что я решил вам выдать, как мы и договаривались, двести рублей не по почте, а так сказать лично, – и Богурусланов вытащил из внутреннего кармана своего пиджака купюры и стал их аккуратно пересчитывать.