– Серьезно? – немного нервно усмехнулась его клиентка. – Скажете сейчас, что это образы из моей прошлой жизни?
– Вряд ли, – спокойно возразил он. – Я пока вообще воздержусь от каких-либо выводов. Но уверен, что вы не захотите встречаться со мной впредь. То есть посещать меня постоянно. Потому нам придется немного отойти сейчас от нашей мирной и игривой манеры разговора.
– Что это значит? – Софья впервые за время их беседы забеспокоилась.
– Просто я задам вам еще ряд вопросов, – пояснил Владимир Семенович. – И уж если мы так легко с вами говорили друг другу правду до этого момента, я бы и дальше хотел слышать честные ответы. Насколько странными вам бы ни казались мои вопросы.
– Ну, – она снова нервно дернула плечами, – вы назвали меня адекватной. Это стоит награды точно. А странностей вокруг меня и так предостаточно. Одной больше, другой меньше… Что вы хотели спросить?
– Вот это мне сейчас понравилось, – вдруг сменил тему психотерапевт. – Как вы сказали. Странности вокруг вас. Не с вами, а именно вокруг. Ваши видения или сны очень логичны. Хотя в целом отрывочны. Но вы сами встраиваете их в историю. Весьма стройную. Сильно вас напугаю, если скажу, что это будет продолжаться, пока пробелы в рассказе не заполнятся?
– Нет, – подумав, так же довольно спокойно отозвалась Софья. – Это не пугает. Потому что, вы сами заметили, логично. Наверное, я и сама это подозревала.
– Не самый трудный вывод, – кивнул консультант немного задумчиво. – И вот еще кое-что… Вы рассказываете о том, что видите. Путь в подземелье, как там все выглядит, кто там присутствует. Но… Я не вижу ваших эмоций. Тех, что вы испытываете там. Нет, я понимаю, это непривычно. Страшно и все такое прочее. Все очевидно. Но все же… Назовите мне то, что вызывает самую сильную эмоцию. И какая она?
На этот раз девушка задумалась надолго. Спокойствие, невозмутимость, с каким этот человек принял ее рассказ, подкупали. Заставляли как-то взглянуть на все эти странности со стороны. Реально, как на отдельную историю. Книгу или фильм. А вот эмоции… Софья неожиданно нахмурилась.
– Тот человек на полу, – выдала она напряженно. – Не сам факт, что я, похоже, его ранила, а может быть, и убила. Не страх, что он умирает. Когда я вижу его, испытываю… злость. Нет, даже не злость. Разочарование и обиду, которые рождают злость. Почти ненависть и… чувство удовлетворения оттого, что он умирает. Только вот обида не проходит.