– Убить легко, подарить жизнь сложнее. Легко разжигать вражду, гораздо труднее быть в мире не только с другими, но и с собой.
– Твои слова мудры – покивал головой сын пустыни – люди раздроблены, жадны, завистливы и исполнены коварства. Как изменить людей, если сильный отбирает у слабого, а слабый не имеет защиты?
– И сильный и слабый ходят по воле Всевышнего, движимые единым дыханием, погрязшие в невежестве лишь по незнанию.
Сын пустыни вскочил на ноги, пристально вглядываясь в глаза Ильину.
– Откуда, откуда ты узнал мои мысли, пришелец, все мучило меня долгие годы, нашло речь в твоих устах.
– Не думаешь ли ты, Муххамед, что от начала времен ты один думал об этом?
– Откуда сыну Илии известно мое имя?
– Кто же в этих краях не слышал о Мухаммеде Справедливом? Как видишь, мы путешественники, ищем то, что пропало, что было похищено и что надлежит вернуть одному очень важному господину. Давно идем по следу, и если по воле Всевышнего наши пути пересеклись, то можем ли мы оставить попавшего в беду человека, о котором говорят как о человеке достойном и справедливом?
– У воина всегда есть враги! – сверкнул глазами сын пустыни.
– Всегда есть и будут те, кто стоит против нашей воли и желаний. Но нет страшнее того врага, что сидит в самом человеке, сея смуту и неутолимую жажду крови. Если сталь твоего меча способна поразить врагов во вне, и если твое великодушие и снисхождение позволяет, победив их простить, то чем ты нанесешь поражение тому врагу, что внутри тебя? Ибо если он одержит победу над тобой, то не будет пощады ни тебе, ни дому твоему.
– Ты говоришь о снисхождении Ночной Ворон, но может ли быть снисхождение к убийце и вору, который будучи прощен единожды, станет безответен за свои злодеяния, вновь грабя и убивая?
– А разве у вас нет закона? – вопросительно взгляну Равен на сына пустыни – Есть, но для каждой общины и клана он свой, и все их можно купить, можно изменить, потому каждый из них лжив.
– Истина у Всевышнего и нам дано понять ее через исполнение законов.
– Не выше ли закона тот, кто создал его? Каждый видит Всевышнего и его закон, так как понимает, и мало ли богов у племен? Если закон одного – убей, то закон другого – помилуй. Где здесь истина и как примирить враждующих, пребывающих каждый в своем неведении?
Мухаммед задумался, смотря в блики костра, Ильин наблюдал за подступами к Хире, а Ночной Ворон неторопливо ворошил палкой угли и смотрел, как сгущаются сумерки, наполняясь темнотой ночи.