– Как ты это сделал? – подняшись, восторженно спросил Денис.
– Я всего лишь использовал твой же вес против тебя самого, – ответил Марик.
– Так просто?
– Так просто.
– Научишь?
– Договорились, – Марик снова протянул Денису руку, и на этот раз Королёв ответил на рукопожатие.
Фамилия Марка оказалась Марин, а жил он в шикарном двухэтажном особняке за городом, куда они недавно переехали с родителями. Где-то через месяц после знакомства Марик пригласил своего нового друга в гости, сообщив, что предки уехали в командировку, а значит, хата в их распоряжении. Парни заказали пиццу, накупили газировки и чипсов, и решили, что всю ночь будут смотреть сериалы и играть в видеоигры.
– Гуляй, где хочешь. Только предупреждаю, – показывая другу свой дом, сказал Марик, – не открывай чулан.
– Чулан? А что у тебя там? Трупы прежних владельцев дома?
– Почти, – ответил Марин, и Денису почему-то показалось, что его друг не врёт. Теперь попасть в чулан стало для Королёва чуть ли не главной целью всей жизни, ну, или ближайшей ночи точно. Он очень хорошо знал, как продержаться, не засыпая, и приготовил себе кофе, смешанный с газировкой, благо кухней Марик пользоваться разрешил. Это был излюбленный способ Дениса не спать во время подготовки к контрольным и диктантам. Сработал он и сейчас. Королёв готов был прыгать от радости, когда его друг всё-таки уснул. Денис сразу рванул к чулану. Конечно же, дверь была заперта, вот только Королёва это не остановило. Он не раз отпирал дверь батиного гаража, когда хотел побыть один. Замок на входе в чулан оказался посложнее, и Денису пришлось повозиться, однако, своего он добился.
Зайдя в чулан, Денис замер как вкопанный. К стене был прикован человек. Худющий, одетый в какие-то лохмотья. Неужели Марины были маньяками? Вот почему Марик так здорово дерётся! Да у них тут семейный подряд! Но что теперь делать? Звонить в полицию? Но это как-то не по-братски. Марик же теперь его друг. Прикованный человек вдруг открыл глаза и взглянул на Дениса. У Королёва мурашки побежали по спине. Он в жизни ничего не боялся, а тут ему вдруг стало страшно. Было во взгляде пленника что-то такое, что завораживало, пугало и подчиняло одновременно.