На прощание поцеловал мне руку и наговорил море теплых и подбадривающих слов. Ну какой милый мужчина, а?
Как только за ним закрылась дверь, я потянулась к конверту.
В письме ровным, почти каллиграфическим почерком, на обычном листе А4, сложенном в 2 раза, были написаны несколько строк:
«Вера, я очень сожалею о случившейся аварии. Неимоверно виню себя за неаккуратность. Очень рад, что все обошлось без осложнений. Надеюсь, ты сможешь меня простить и не будешь держать зла. Оставляю тебе маленький подарок, который, как я думаю, поможет тебе скорее забыть о происшествии. К.»
Раскрыв листок, я остолбенела от удивления. Из рук посыпались банкноты номиналом в сто долларов. Каждая. Я несколько раз пересчитала купюры, сбиваясь. Гуманитарий, что с меня взять … Итого: на моих коленях лежали десять тысяч долларов.
Это просто … нет слов, чтобы описать мои эмоции. Такую прорву денег я впервые держу в своих руках. И да, я не знаю, как к ним относиться. Оскорбиться за такой откуп или радостно принять и не возникать? Господи, да на эту сумму я могу спокойно уехать учиться в Москву! Но с другой стороны, мне очень неудобно принимать такие «маленькие подарки».
Кажется, будто в ответ я тоже должна что-то дать или как-то возместить такие траты на себя. Ага, а здоровье тебе кто возместит? Если бы пальцы все переломала? Чем кисточки держать стала? Или неудобно было бы ходить с пробитой насквозь головой … и торчащим ребром … Ведя примерно такие диалоги сама с собой, я ходила по палате.
Решив, что позже наберу Самиру, и скажу, чтобы немедленно забрал эти деньги и вернул Кариму, я успокоилась. Дура, но успокоившаяся дура.
Или я просто нашла повод ему позвонить?
Я загрузился в вертолет следом за врачами. Носилки были надежно закреплены к полу.
Помню свои мысли о том, насколько хрупка человеческая жизнь. Какие же люди слабые от природы.
Уже в палате, когда Веру привезли из операционной, я присел в кресло и отрубился. Очнулся, когда Самир аккуратно потрепал меня по плечу. За окном уже глубокая ночь. Вера все также неподвижно лежала в бинтах среди подушек.
– Она приходила в себя? – спрашиваю друга.
– Нет, но врачи говорят, что состояние средней тяжести, но без серьезных патологий.
– Почему так долго не приходит в себя интересно? – я задумчиво рассматривал тонкие бледные руки, на которых едва заметны были венки.