Слегка коснувшись пальцем лезвия тесака и слизнув капельку крови
из ранки, образовавшийся после этого, Алекс встал и направился во
двор - последний раз в своей жизни взглянуть на ночное небо, полной
грудью вдохнуть воздух, полный запахов луговых трав, что было хоть
чем-то хорошим в жизни на окраине.
Привычно приподняв рассохшуюся деревянную дверь - иначе она не
открывалась, он толкнул её и шагнул за порог. И замер, удивленно
уставившись в небо. Полярное сияние? Высоко над землей творилось
что-то похожее, но не оно. Во-первых здесь никогда не было
полярного сияния, а во-вторых, он видел в интернете, как это
выглядит. Здесь всё было совсем по другому. Яркие разноцветные
светящиеся ленты будто змеи извивались высоко в небесах, рисуя
причудливые узоры. Через несколько секунд они вдруг засветились с
такой силой, что поздний вечер превратился в яркий полдень
где-нибудь в Сахаре, на мгновение всё замерло, а потом полосы света
ринулись вниз, разбрызгивая на своем пути разлетающиеся в разные
стороны разноцветные искры.
Одна из этих искорок становилась всё ближе и ближе, упала,
рождая звон, покатилась и замерла недалеко от его ног. Алекс с
удивлением всматривался в комок света, лежавший перед ним.
Метеорит? Нисколько не похоже, ведь он не ударился с огромной
силой, а был будто камушком, сброшенным с высоты. Сделав пару шагов
к нему и присев, Алекс пригляделся к находке. Откуда свечение? Жара
от этой штуки не ощущалось Радиация? На мгновение возник невольный
порыв отшатнуться, но затем кривая ухмылка появилась на его лице -
уж кому-кому, но не ему бояться смерти от лучевой болезни. Он умрет
намного раньше.
Протянув руку, Алекс осторожно коснулся камня. Холодный. Взяв,
он поднял его и поднес к своим глазам. Тяжелый, как свинцовый
слиток, булыжник размером в пару кулаков, был будто из стекла,
внутри которого переплетались странные узоры. Но всё это было едва
различимо, так как поверхность находки, казалось, исходила черным
дымом. Густым, жирным - как дым от горящих покрышек. Но этот дым
вдруг превращался в свет, словно частички его сгорали
странно-холодным пламенем разных цветов, от этого и исходил
привлекающий к нему внимание свет.
А ещё от камня исходил зов. Странное, ни разу не испытанное
ощущение захватило Алекса, что-то словно звало его из камня,
призывало слиться с ним, стать одним целым. В другое время это его
насторожило бы, но не сейчас - внутри он был уже мертв, а чего уже
мертвому опасаться? И, открывшись, он потянулся к манившему его
зову. Находка вдруг полностью превратилась в дым, без остатка
впитавшийся в его тело. А после этого он почувствовал то, что
описывают люди, принявшие ЛСД, в своих рассказах - он ощутил всё,
весь мир вокруг него всеми своими чувствами. Он увидел запахи
луговых трав, услышал звуки света, ощутил шершавость, гладкость и
колючесть какофонии окружающих его звуков, почувствовал вкус
тактильных ощущений. На какое-то мгновение он почувствовал всё и
почти понял... А затем его разум взорвался и на него обрушилась
темнота. Тело Алекса мешком упало на пороге его покосившейся
лачуги.