– Просто многие не понимают, почему ты так много тут проводишь времени. – осторожно проговорил Джон. – Вот и начинают придумывать всякие небылицы.
Джон тоже не знал, почему все выходные Мадаленна пропадала здесь, около полуразвалившейся беседки и старой сторожки, и таким образом пытался выведать причину. Мадаленна все это понимала, но это не раздражало ее, а только удивляло. Почему люди так любят проникать в чужие тайны, разве их собственных секретов им не хватает? На это мама всегда только улыбалась, а Бабушка презрительно сопела, и ответа на этот вопрос она так и не получила.
– Мистер Смитон не молодеет, Джон. Ему нужен кто-то, кто будет заботиться о нем.
– Так пусть согласится на опеку! – воскликнул Джон. – Наш клуб как раз организует неделю помощи пожилым.
– Ему нужна не одна неделя.
– Так это только на первое время. – увлеченно заговорил Джон; всяческие университетские клубы были его слабостью. – А потом, когда он уже освоится, мы подыщем ему кого-нибудь постоянного.
– Это очень мило, но мне здесь нравится. – спокойно отрезала Мадаленна и отправилась к аллее; там, в конце стоял небольшой домик мистера Смитона.
– Но тебя наверняка тяготит эта роль сиделки! – не отставал Джон.
– С чего ты взял? – Мадаленна повернулась к нему, и Джон нахмурился. – Мне здесь нравится, повторяю еще раз. К тому же мистер Смитон напоминает мне дедушку.
Упоминание мистера Стоунбрука подействовало на Гэлбрейта, и тот снова начал разглядывать камни. Мадаленна не очень хорошо успела узнать своего дедушку, но единственное, что она смогла запомнить – огромную волну любви и тепла, которой он окутывал ее в детстве. Он строил ей кукольные дома, угощал барбарисовыми леденцами и научил кататься на велосипеде. Он-то и познакомил ее с мистером Смитоном, и на первое время разлука с ним не показалась такой острой – его преемник оказался очень достойным, но когда в один день она позвала своего дедушку, а в ответ послышалась только тишина, вот тогда боль от потери настигла ее со всей силой, и Мадаленна рухнула как подкошенная. Она не плакала, но к той поляне, куда они ходили вместе, она больше не приближалась.
– Мне жаль, Мэдди. – просопел Джон, и она через силу улыбнулась; в конце концов милый Джон не был телепатом и не мог угадывать все ее мысли и переживания.