– Точно так же, как папа выливает свое на тебя?
– И на Адама.
– Но Адамом он может управлять. А тобой не может. Поэтому все время тебя и покусывает. Тебе же до сих пор хочется нравиться отцу, правда? А его проблема вот в чем: он завидует твоей независимости и тому, что ты думаешь не так, как он. У него вся жизнь строится по определенной программе: сперва мальчик-алтарник в церкви, потом морской пехотинец, потом сотрудник американской корпорации и папочка, живущий с детками в пригороде. А ты вольный человек и живешь как хочешь. И он вроде как злится на тебя за это.
Питер вдруг встал как вкопанный и отвернулся от меня, глядя в сторону океана.
– Ты очень проницательна для своих лет, – заметил он.
Мне показалось, что брат еле сдерживает слезы. И взяла его за руку:
– Все нормально.
Питер так и стоял, отвернув от меня лицо:
– Ничего нормального.
– Тогда давай договоримся никогда не осложнять друг другу жизнь, – предложила я.
Питер кивнул несколько раз. Потом пальцами вытер глаза, наклонился и поцеловал меня в макушку:
– Согласен.
Мы пошли назад к машине. Когда добрались до нее, уже совсем стемнело. Мы вернулись в отель. К понедельнику мне нужно было написать сочинение, и оставалось еще несколько недописанных страниц. Я сказала Питеру, что мне нужен час на работу. На день рождения мама сделала мне великолепный подарок – красную, как помидор, портативную пишущую машинку «Оливетти», которая казалась мне вершиной итальянского шика. Я обожала машинку, а себя с гордостью называла самой быстрой двухпальцевой машинисткой-самоучкой на всем Восточном побережье. После хорошей прогулки, сбросив подспудно накопившееся напряжение и избавившись от стресса после нашей ссоры в закусочной, я горела желанием поработать.
У нас с Питером был один номер на двоих, и брат сразу улегся на своей кровати с книжкой. Но через несколько минут вскочил и, взглянув на часы, объявил:
– Я посмотрел, какой адрес у Шелли. Она живет на Федерал-стрит, и мы сейчас тоже на Федерал-стрит. Может, забежим к ней? Ведь еще и девяти нет.
– Ты иди. А я еще поработаю.
– У тебя был нелегкий день. Тебе точно нужен отдых.
– Да я уже почти дописала.
Питер поднялся, взял куртку. Потом подошел к столу и написал что-то карандашом на листке бумаги:
– Когда закончишь, вот адрес.
Где-то через час я, обалдевшая от напряжения, решила тоже заглянуть к Шелли. Найти дом оказалось несложно: он был в трех минутах ходьбы по той же улице. Чем ближе я подходила к номеру 263, тем громче звучала музыка –