Джона Дос Пассоса.
В разгар этой милой болтовни мой отец подтолкнул меня.
– Ты уверена, что он еще и в футбол играет? – спросил он вполголоса.
Никогда я не видела, чтобы кто-то так очаровал маму. Она, конечно, не флиртовала, но я могла дать голову на отсечение, что Боб ее просто потряс. Особенно тем, что отнесся к ней всерьез и вел с ней интеллектуальные беседы. Папу это еще больше озадачило.
– Твой парень знает, как снискать расположение дам, – сказал он мне.
– Он просто очень умный, – улыбнулась я.
– Так у тебя с ним все серьезно?
– Я вообще-то с ним съезжаюсь, пап.
– Да, я слышал.
– Ты грозился, что не будешь давать мне денег, если мы будем с ним жить в грехе. Так меня это устраивает. Мне предложили работу в библиотеке колледжа. Двадцать часов в неделю, по два доллара в час. Из этих денег я смогу оплачивать жилье. Еще я ходила в финансовый отдел, узнавала насчет студенческих пособий. Мне там сказали, что я могу оформить ссуду на оплату обучения на ближайшие два с половиной года, а выплачивать ее можно в течение двадцати лет после окончания учебы. А профессор Хэнкок даже пообещал, что приложит все усилия, чтобы я получила стипендию.
– Что еще за профессор Хэнкок?
– Может быть, самый гениальный человек, которого я когда-либо встречала.
Отец поморщился:
– Ничего себе заявка.
– И он, кстати, обо мне довольно высокого мнения.
– И пытается залезть тебе в трусы?
– Господи, пап…
– Просто спросил.
– А подтекст был такой: если он думает, что я не дура, то только потому, что хочет меня трахнуть.
– Воздержитесь от таких выражений, юная леди.
– Воздержись от дискриминации женщин.
– Какая еще дискриминация! Просто нормальное отцовское беспокойство. Дай-ка угадаю: он истинный джентльмен, рыцарь без страха и упрека?
Я почувствовала, что краснею, но все же умудрилась пробормотать:
– Да, он такой.
Папа кисло улыбнулся:
– Я вижу, ты втюрилась в этого типа.
– Так несправедливо, – зло прошипела я, заливаясь румянцем. Мы стояли достаточно далеко, так что мама и Боб не могли слышать наш диалог. – Мой отец не собирается больше оплачивать мое обучение, а этот профессор – который оценил мой интеллект, и не более того! – вмешивается, чтобы помочь. Потому что, в отличие от моего отца, он верит в меня.
– Нечего звонить всем подряд, что у тебя отец-самодур.
– Пойми, папа. Я не хочу, чтобы ты хоть в малой степени чувствовал себя обязанным меня содержать. Тем более ты считаешь, что я своим поступком нарушаю моральные нормы.