Грусть вашу в песнях излейте,
Спойте мне песню о Данте
Или сыграйте на флейте.
Дальше, докучные фавны,
Музыки нет в вашем кличе!
Знаете ль вы, что недавно
Бросила рай Беатриче,
Странная белая роза
В тихой вечерней прохладе…
Что это? Снова угроза
Или мольба о пощаде?
Жил беспокойный художник.
В мире лукавых обличий —
Грешник, развратник, безбожник,
Но он любил Беатриче.
Тайные думы поэта
В сердце его прихотливом
Стали потоками света,
Стали шумящим приливом.
Музы, в сонете-брильянте
Странную тайну отметьте,
Спойте мне песню о Данте
И Габриеле Россетти.
1906
Совершенно очевидно, что здесь речь идет не о Данте Алигьери, а о прерафаэлитском живописце и поэте Данте Габриэле Россети в образе великого флорентинца и его любовнице Элизабет Элеонор Сиддал (1829–1862), профессиональной натурщице, поэтессе и художнице, в образе дантовской Беатриче Портинари.
Между тем прерафаэлиты возникли на ущербе и даже сломе европейского романтизма, как бы заполнив собой безвременье, после которого вышло на сцену символическое искусство, в том числе во Франции появился импрессионизм. Однако стоит признать, что, обращаясь к творчеству великого флорентинца и живописцев его периода, их образному и аллегорическому ряду, прерафаэлиты создали свою оригинальную эстетику и, если угодно, свою магию цвета и слова, до сих пор чарующую и по многим параметрам непревзойденную. Успех этого, на наш взгляд, состоит в том, что прерафаэлиты в своем методе применяли восходящую к Данте Алигьери многоуровневую символическую структуру и изложенную им в своем трактате «Пир», касающемся четырех значений интерпретации и опиравшемся на концепцию Фомы Аквинского: буквальный, аллегорический, моральный и метафизический смыслы. Но прерафаэлиты, как нам представляется, в своем видении искажали моральный смысл, что продолжало держать художественную конструкцию, но приводило совершенно к иным, нежели у Данте Алигьери, коннотациям. Отсюда колдовская холодность и мертвенность их живописи. Не о них ли говорит Владимир Сергеевич Соловьев в одном из своих метафизических стихотворений: «В ту красоту, о коварные черти, | Путь себе тайный вы скоро нашли, | Адское семя растленья и смерти | В образ прекрасный вы сеять могли».
Нам же остается лишь подчеркнуть, что само прерафаэлитское сообщество практически родилось и развивалось в семье итальянского эмигранта католика Габриэля Россети, комментатора «Божественной комедии» Данте, и его жены англиканки итальянского происхождения Фрэнсис Мэри Лавинии Полидори (1800–1886), брат которой Джон Полидори (1795–1821) был врачом лорда Джорджа Гордона Байрона и автором знаменитой повести «Вампир» (1819), переведенной на русский язык и изданной Петром Киреевским в 1828 году, правда, под авторством Байрона. Дети Габриэля и Фрэнсис Россети составили основу прерафаэлитов, на протяжении всей своей художественной и писательской деятельности не переставая обращаться к литературному наследию великого флорентинца. Такой силы оказалась творческая энергия итальянского гения, пронизывающая временную толщь столетий, хотя прерафаэлиты, создавая свои чары, использовали ее не всегда корректно, а зачастую и в негативном плане, что очень тонко подметил Николай Гумилев!