– Как вы думаете, мистер Бёртон, подсолнух – самый развратный цветок на свете?
Мистер Бёртон поперхнулся элем и надолго закашлялся. Джорджиана выжидающе смотрела на дядю.
– М-м… Полагаю, да, – наконец ответил он.
– Я многие цветы нахожу чрезмерно вызывающими, – заявила миссис Бёртон, дернув плечом. – Что-то в них есть крайне вульгарное.
– Полностью с вами согласна, – непринужденно ответила Джорджиана, снова взяла столовые приборы и углубилась в цыпленка. – Нужно их запретить.
– Запретить? – в тихом ужасе переспросил мистер Бёртон. – Запретить цветы? Запретить главное украшение земного мира?
Джорджиана притворилась, что старательно обдумывает вопрос.
– Ну если не запретить, то хотя бы периодически постригать. Придавать им более приемлемые формы.
– Да, это было бы неплохо, – согласилась миссис Бёртон.
Супруг взирал на нее в ошеломлении.
– Знаете, однажды я видела цветок… по форме совершенно как мужской… – заметила девушка.
– Джорджиана! – вскричала миссис Бёртон.
– Цилиндр, тетушка. Честное слово! Иногда я прямо поражаюсь, что у вас на уме.
Остаток ужина прошел в ледяном молчании.
К счастью для Бёртонов, вскоре произошло событие, которое отвлекло Джорджиану от привычки мучить их за едой. Несколько дней спустя миссис Бёртон торжественно вошла в столовую, где ее племянница одиноко сидела с книгой в руках, вдыхая запах мебельного лака и наблюдая за танцем пылинок в солнечных лучах. В высоко поднятой руке тетя сжимала письмо.
– Это от мамы? Или от папы? – спросила мгновенно повеселевшая Джорджиана, вскакивая с места.
– Ах нет, милая, прости, нет, но я не сомневаюсь, что они напишут сразу же, как им позволят обстоятельства.
Джорджиана снова опустилась на стул, чувствуя в груди свинцовую тяжесть. Она понимала, что нищей сироткой ее назвать трудно – она не клянчила мелочь на улице, не боролась с некормленым медведем на лондонском мосту, чтобы заработать на скудный ужин, – но хорошо бы родители хоть иногда давали знать, что помнят о существовании дочери. И вообще, ее бросили в самом унылом графстве во всей Англии… рукопашная схватка с медведем, возможно, привнесла бы в ее жизнь приятное разнообразие.
Миссис Бёртон подошла к столу и положила перед племянницей предмет, пробудивший в ней столько надежд. Джорджиана взяла письмо в руки – бумага оказалась неожиданно высокого качества.