В разговоре возникла пауза, и Джорджиана вдруг поняла, что они с Сесилией молчат уже около минуты. В окружающей атмосфере произошли некие смутные изменения – скорее всего, их измыслило искаженное куревом сознание Джорджианы, – и ей внезапно стало тесно и неловко среди всех этих людей; ее охватило внезапное нестерпимое желание бежать от компании прочь, к огням в конце сада. Свет по природе своей хороший, подумалось Джорджиане, а люди, наоборот, склонны творить зло.
С извинениями она вышла из розария и, спотыкаясь, пошла по усыпанной гравием дорожке, сохраняя на лице выражение, как она надеялась, учтивого и непринужденного интереса, сосредоточившись на мерцании фонарей – единственных источников света в сумерках.
Здесь, вдалеке от особняка, было безлюдно – прохладный вечерний воздух загнал большинство гостей под крышу, шум разговоров превратился в еле различимый далекий звук.
Джорджиана пребывала в прекрасном настроении и уже почти достигла желанной цели, когда под ногами возникли из ниоткуда гадкие каменные ступеньки. Заметив их на мгновение позже, чем следовало, она самым позорным образом споткнулась о собственный подол и полетела вниз. Перед глазами мелькнуло видение сломанных костей и ужасных ран, но, к приятному изумлению Джорджианы, она врезалась не в землю, а во что-то твердое и теплое.
– Вы спасли меня, – с чувством, хоть и не очень внятно, пробормотала Джорджиана.
Спаситель издал короткий удивленный смешок и помог ей усесться на ступеньку. Когда он устроился рядом, Джорджиана вгляделась в слабо освещенную лучами фонаря фигуру и поняла, что это не кто иной, как мистер Хаксли.
– Это вы! – громко воскликнула девушка.
Мистер Хаксли, похоже, не знал, как полагается отвечать на подобное, и лишь сдержанно улыбнулся. Вблизи – а сейчас он был весьма близко – он был, несомненно, красив, хоть и выглядел крайне утомленным. У него были самые потрясающие ресницы из всех, что Джорджиана когда-либо видела, а глаза в сумерках казались почти черными; под их пристальным взглядом девушка ощутила себя откровенно беззащитной. Она чуть было не закрыла руками лицо, но, к счастью, какой-то частью мозга успела осознать, что так выставит себя, по сути, сумасшедшей.
Тут Джорджиана поняла, что уже давно молча смотрит на молодого человека.
– Вам нравится прием?