Безусловно, возраст – основная мера социальной идентичности и, более того, социальной власти, однако ему уделяется относительно мало внимания в аналитике медиа по сравнению с такими характеристиками, как гендер и раса. Создается впечатление, что возраст можно оставить психологам или тем, кто изучает аудиторию медиа (людям, которые занимаются «детьми и телевидением» или «молодежью как потребителями»). При этом вопросы репрезентации возраста – того, как определяются и формируются смыслы возрастных отношений, – зачастую остаются без внимания. Не меньшую проблему составляет и то, что категория взрослости при этом остается неисследованной и принимается как нечто само собой разумеющееся.
Основное внимание в этой книге направлено на репрезентацию возраста. Хотя в фокусе оказываются и другие аспекты социальной репрезентации – прежде всего, класс и гендер, – именно «юность» в этих фильмах и телепрограммах волнует меня больше всего. Я хочу понять, как, явно или неявно, упоминается и изображается сама идея юности. Как обозначаются и определяются качества и характеристики юности? Как она, например, противопоставляется детству или взрослости? Как понимается процесс «взросления» или «совершеннолетия»?
Одна из неизменных проблем здесь – привычка рассматривать репрезентацию в бинарных терминах. Репрезентация чаще всего оценивается как политически «позитивная» или «негативная». В большинстве случаев получается своего рода идеологический лакмус: консервативные взгляды на гендер, расу или класс либо усиливаются, либо дестабилизируются и оспариваются (одно из двух). Параллельно ведется знакомый спор о том, является ли репрезентация точной: «искажения» и «стереотипы» необходимо заменить реалистичными образами. Однако требование политкорректности часто противоречит требованию точности: например, позитивные стереотипы могут служить полезным политическим целям, а точные образы (например, жизни обездоленных людей) могут быть легко истолкованы как негативные.
В популярной книге «Субкультура», опубликованной сорок лет назад, британский социолог Дик Хебдидж (р. 1951) утверждал, что освещение молодежи в медиа происходит в рамках одной из таких бинарных оппозиций: это либо «молодежь как проблема» (например, истории о молодежной преступности, употреблении наркотиков и насилии), либо «молодежь как развлечение» (образы энергичных и беззаботных искателей удовольствий) [9]. Хебдидж писал в основном об освещении в СМИ, но эту бинарность можно проследить и на художественных примерах. Например, в фильмах о несовершеннолетних правонарушителях, которые я рассматриваю в главе 2, речь преимущественно идет о «молодежи как проблеме», в то время как поп-фильмы из главы 3 – о «молодежи как развлечении». И если большинство повествований о «проблемах» посвящено молодым мужчинам, фильмы из главы 5 сфокусированы на проблемах, спровоцированных или пережитых девушками. Однако в большинстве случаев картина гораздо сложнее бинарных оппозиций: развлечения могут повлечь за собой неприятности, а решение проблем может оказаться довольно увлекательным; то, что беспокоит молодых людей, может не представлять проблемы для взрослых, и наоборот. Образы молодежи нельзя так просто разделить на «позитивные» и «негативные».