Влажные вспотевшие волосы она вытерла салфеткой, надела чистую тенниску и сменила форменные брюки на джинсы. Сменную одежду Лусия всегда держала в кабинете – на всякий случай. Грязные ботинки «Чак Тейлор» она почистила.
– Я связался с площадью Кастилии, – сказал Пенья, когда Лусия снова появилась в кабинете. – Бригада уже выехала на обыск в доме Шварца.
– А кто дежурный судья?
– Аламо… У нас есть шанс. Хотя, учитывая суть дела, они в любом случае не могут отказать нам в постановлении.
Лусия кивнула. Площадь Кастилии славится двумя башнями-параллелепипедами, которые клонились друг к другу, как два сумоиста, что готовятся к поединку, и еще тем, что там расположен трибунал. Если отношения полиции и прокуратуры в провинции были относительно спокойными, то здесь, в Мадриде, магистраты зачастую доходили до недоверия друг другу, учитывая их враждебность к силам порядка. Сколько раз ей приходилось сталкиваться с молодыми людьми при галстуках или с судейскими дамами метр с кепкой, которые смотрели на нее свысока и разговаривали сквозь зубы только потому, что она была маленькой и очень молоденькой женщиной, которая не прибавляла себе возраста, таская значок и пистолет на бедре…
Ей очень хотелось бы поставить их на место, объяснив, что ее ремесло тоже очень сложно и что им не надо бы позволять себе быть врагами, а, наоборот, объединиться в общем деле поимки негодяев в этом городе. Но, по всей очевидности, у нее это не получалось. Хотя Лусия и была известна в ЦОП своим скверным характером, но всякий раз признавала свою неправоту, как и все те, кто добивается судебного постановления. И те, что склоняются перед превосходящей силой.
Они услышали шаги в коридоре и выглянули из кабинета. Длинный коридор с желтыми стенами напоминал больничный.
К ним подходил маленький человечек, держа в руках пальто и фетровую шляпу. Подойдя совсем близко, он протянул руку и представился:
– Дамазо Ферратер, психиатр.
– Добрый вечер, доктор, – сказал Пенья. – Спасибо, что так быстро приехали.
С мокрого пальто на пол стекала вода.
– Где он? – озабоченно спросил психиатр.
Пенья указал ему на экран с комнатой без окон, где в прострации сидел Шварц, а адвокат что-то ему говорил. Ферратер посмотрел на него, как отец смотрит на ребенка. И Лусия вспомнила – ей так показалось, – что точно так же смотрела на своего брата Рафаэля.