Лусия вздохнула.
Надо было взобраться по осыпи на довольно крутой холм, где рыхлая намокшая земля сразу прилипала к подошвам. Вода заливала лицо, текла по волосам, по шее и по спине, словно ручей, перекатывающий камушки.
Она чувствовала тяжелые удары собственного сердца, а кресты словно шли ей навстречу. Под чернильным небом сполохи молний раздирали мрак непогожего вечера. Перед глазами проходили белые тени: это техники в полном рабочем облачении брали пробы и разыскивали следы, которые еще не успел смыть ливень. Она шла вдоль яркой ленты заграждения между сбегавшими вниз канавками, прорытыми водой.
Лило так сильно, что ей пришлось буквально прорываться сквозь водную завесу, чтобы различить фигуру на кресте, – ту, что была более светлой.
Лусия взглянула на нее, и на какую-то долю секунды ей показалось, что фигура ей знакома. От этой мысли она похолодела.
Горло сдавило, и рот открылся в беззвучном крике, когда она оказалась лицом к лицу с реальностью… Нет, этого не может быть, это неправда… Это не мог быть он…
* * *
А дождь все шел и шел. Рушился вниз. Упрямый, сплошной, косой дождь. Лусия содрогнулась. У нее перехватило дыхание, после крутого подъема должно было стать жарко, но она дрожала от холода. Холод пробирал до костей, кровь похолодела.
Потому что там, на высоте нескольких метров, на фоне дождливого неба висела на кресте вовсе не статуя, а человек. И она этого человека знала. Это был сержант Серхио Кастильо Морейра, коллега по работе, друг, постоянный напарник[2]. Тридцать пять лет. Женат, отец двух маленьких дочек. Хороший сыщик. Хороший отец. Насколько она знала…
Дождь молотил по качающемуся голому телу, по бледной до синевы коже, обтекал изящные изгибы мускулов. Помимо воли она обратила внимание на несуразную деталь: вода текла с кончика пениса, как из крана.
Подвешенное между небом и землей тело парило над холмом. Физически это было невозможно, но все-таки глаза видели то, что видели: висящее в воздухе нагое тело.
Кто-то снял с правого креста статую, и она лежала на земле, в грязи, лицом вниз. А вместо нее теперь повисло тело Серхио со следами пыток. Рядом валялась лестница, с помощью которой сотворили эту жуть. Раскинув руки крестом, Серхио повернул голову назад, словно умоляя о пощаде, которой так и не дождался.