– Прекрати! – неожиданно жёстко оборвал её Яйцерик. – Переливание желтка? И кто я тогда буду? Я более не буду твоим отцом! Нет. Я – яйцевер, и я умру яйцевером. Мы не признаём никаких переливаний. Если тухлость коснулась меня – значит, такова воля Высшего Яйца.
Отчётливо всхлипнула Фиона. Я покосился на неё. Сидит, слёзы утирает. Чувствительные они, алкаши эти… даже если выпить не дают. Диана держалась молодцом. По её непроницаемому лицу невозможно было даже сказать, сочувствует она разыгравшейся сцене, или мысленно ржёт.
– Вот тебе мой завет, дочка, – продолжал Яйцерик. – Я вижу, что ты нашла свою судьбу. Так держись за неё, ибо эта судьба – судьба всех яйцеверов. Костя Старательное Яйцо! Подойди сюда.
Я подошёл, исполненный сквернейших предчувствий. Был у меня похожий разговор с одним серьёзным дяденькой из МВД, который обещал меня в органы пристроить и обеспечить стремительный карьерный взлёт. И даже дочка у него была фигурой на Яйцерину похожая…
– Позаботься о моей дочери, – попросил Яйцерик севшим голосом. – Она – самое драгоценное, что у меня есть. Возьми её в свои законные яйца, если ты не связан другим обетом.
– Э-э, – протянул я, с трудом удержавшись от того, чтобы посмотреть на свои законные яйца. Вместо них беспомощно посмотрел на Диану.
Диана языком мимики и жеста дала мне понять, что совсем не ревнует. Я всё равно сомневался. Посмотрел на Фиону. У той в глазах загорелись огоньки. Ну, это-то как раз понятно: где свадьба, там наливают.
– После этого я открою тебе наше оружие, – пообещал Яйцерик. – И ты поведёшь нас в бой с яйцекратами. Тебя прислали нам сами Птицы, о Костя Старательное Яйцо! Согласен ли ты?
Я с тоской посмотрел на Яйцерика, потом – на Яйцерину. Ну и хрена мне делать? Вот уж впух так впух, спасибо великодушное…
– Согласен, – пробурчал я.
Яйцерина грустно-радостно хлюпнула.
***
– Это ненормально, – упрямо заявил я, когда мы с Дианой после завтрака уединились на крыше дома. – Это вообще хрень какая-то.
Яйцерик удалился отдыхать. После того, как ему поставили диагноз, он сразу сделался каким-то вялым и унылым. Фиона, которая всей алкашьей душой выражала сочувствие, повела безутешную Яйцерину прогуляться в лесок.
– Костя, – терпеливо втолковывала мне Диана, – тебе надо срочно менять мышление. Или ты просто сойдёшь с ума.