– Может, он – того? – нерешительно спросила Диана. – Ну… протух? Окончательно?
Яйцерик, конечно, был бледен, как смерть. Точно так же побелело то яйцо, из которого я выдернул биту. Пульс щупать – смысла нет. Как вообще отличить мёртвое яйцо от живого? Н-да, медицинского яйцеобразования мне не хватало катастрофически.
– Где он? Что с ним? – послышался голос, и дверь в комнату распахнулась.
Вбежал Яйцедок.
– Ну, слава яйцу! – вздохнул я. – Упал в обморок. Не знаю, что с ним…
– Убирайтесь! – крикнул Яйцедок и, подкатившись к кровати, толкнул меня в бок. – Откройте окна и убирайтесь, ему нужен воздух!
– Так он жив? – уточнила Диана.
– Вон отсюда, я сказал!
Фиона открыла два окошка, имеющихся в комнате, и мы вышли. Я тут же направился на задний дворик, где располагался колодец. Попросил:
– Полейте меня, а?
Фиона тут же сноровисто откинула крючок, удерживающий цепь с ведром – и когда успела насобачиться? Ведро полетело в колодец, где-то внизу тюкнулось о воду. Диана смотрела на меня с сомнением.
– Вряд ли ледяной душ пойдёт на пользу спине.
– А яйцо – пойдёт? – вяло спросил я. – Я в яйце весь, от и до. Знаешь, каково это – ходить в одеждах из крови врагов?
– Ну, так… – поморщилась Диана. – Имею представление. Ладно, раздевайся давай.
Мне и вправду оставалось только раздеться. Комбинезон под воздействием яиц совершенно прохудился, прорехи открывались от каждого движения. Хорошо хоть трусы ещё держались. А, собственно, чего бы им не держаться-то? Они ж мои, собственные. Маде ин C-E45988/C.
Фиона таки умудрилась закрепить скатерть и двумя руками подняла ведро.
– Готов?
– Всегда готов! – отважно ответил я.
Вода выплеснулась мне на плечо, ведро выскользнуло из кошкиных рук и, наполовину полное упало ей на ногу. Визг поднялся до небес. Фиона на одной ноге упрыгала в сторону. Диана честно почти не ржала.
– Ну, ты – моя последняя надежда, – сказал я, со значением поглядывая на платье, у которого уже вторая бретелька превратилась в тонкую ниточку.
– Козёл ты, Костя. Мудак и сволочь, – проворчала Диана, но всё же бросила ведро обратно в колодец и завертела ручку ворота.
– Я такой, да, – не без гордости ответил я.
– Отвернись, охальник.
Я отвернулся. Ладно-ладно, будет ещё время.
Ледяная вода аккуратной струйкой полилась мне на голову. Я поспешно вымыл волосы, уши, лицо. Вообще, убрал яйца отовсюду, откуда мог.