Я никогда не страдал киноманией, фигней – случалось, однако задевало, если Стасик или Тарас начинали щеголять знанием имен актеров, и в каких фильмах те снимались. Поскольку делать было решительно нечего, подумал, вот хороший повод пополнить, наконец, свой культурный багаж… Выяснилось, что у меня тоже давно есть свои любимые актеры, только я этого не знал. Так что ничем я, Паша Уремин, не хуже этих доморощенных интеллектуалов – Тараса и Стасика. За месяц так вырасту над собой – родная мама не узнает! Знал бы я наперед, чем это закончится…
Дома, после того, как нашел себе занятие, жить стало полегче. А вот на работе – по-прежнему мрак. Единственная отрада – теперь, когда за монотонным делом я, начитавшись дома «Советского экрана», задумывался, то «смотрел кино», «видел» лица актеров. Вот у кого увлекательная работа, интересная жизнь! Пока что я еще никак не пытался связать то, что взволновало, с собой. Но, в какой-то момент вдруг задал себе вопрос: «А я бы так смог?» И этот простой, казалось бы, вопрос, перевернул всю мою жизнь. Конечно, смог бы! Обязательно смог! И… смогу!!! Ведь вот оно, мое призвание – заниматься искусством! Ну, какой я на хрен технарь?!!
С недоумением смотрел я на очередную, подползающую на конвейерной ленте, коробку передач. Такую же недоделанную, как вся моя предыдущая жизнь. «Нет, отныне все пойдет по-другому!» – решил.
Казалось бы, озарение мое было ничуть не лучше заявки на высшее техническое образование. Там я хотел стать инженером-механиком, в жизни не разобравшим своими руками хотя бы велосипедной втулки. Тут надумал стать артистом, никогда прежде не занимаясь в художественной самодеятельности, не считая маминого зайчика, водившего хороводы в детском саду вокруг елочки, да роли бойца в школьном спектакле по бессмертному творению генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева «Малая земля». Однако меня это ничуть не смущало. Ведь я открыл в себе не склонность плясать вприсядку, а драматический талант. «Быть или не быть? – вот в чем вопрос».
Демоны расходились не на шутку. Однако вместе с безумной смелостью мечты подал голос здравый смысл. Я решил бросаться к цели, очертя программу подготовки, но не голову.
Закончилась практика на заводе, прошло лето, началась учеба на втором курсе. Я не только не охладел к своей мечте, а напротив, еще больше окреп в желании осуществить ее. Я вовсе не собирался бросать технический вуз, чтобы поступить в театральный. Мама напрасно глотала валидол. Такую идею реализовать можно было лишь наполовину. То есть, бросить-то я смогу легко, а вот поступить – вряд ли. Безумная мечта орала в ухо, что во ВГИКе или в ГИТИСе меня сразу признают за своего, как Буратино в театре Карабаса-Барабаса. А здравый смысл с иронией спрашивал: «Такой большой, а в сказки веришь?» Я хотел быть не только талантливым, но и умным. Поймать журавля, но прежде синицы из рук не выпускать, черта с два!