У ней такая маленькая грудь,
И губы, губы алые, как маки.
Уходит капитан в далекий путь
И любит девушку из Нагасаки.
Я не выпускал свою «добычу» из лап и «балдел» в течение всего похода. Удивлялся: «Что происходит? Это чудо? Я и Дудочкина!» В школе она у меня стояла на таком высоком пьедестале!..
Это была лучшая осень в жизни. Я ощущал, как течет и уходит время. Каждая сигарета была будто последняя. В душе поселилась щемящая тоска. Было жаль, что все пройдет. Я словно не жил наяву, а уже перенесся в будущее и лишь вспоминал о том, что на самом деле прошло и никогда не повторится.
Начавшаяся после академического отпуска на новом курсе учеба была прервана ошеломляющей новостью: нас срочно отправляют за тридевять земель, в порт на сибирской реке, где не хватает рабочих рук, – спасать северный завоз. До этого Боб успел в курилке познакомиться с солидным джентльменом с пышными черными усами и густой холеной шевелюрой, лицом напоминающим известного композитора Яна Френкеля. Его звали Эдуардом Бодровским. Странно, Эдуард, вовсе не похожий на забитого человека, держался особняком. Разгадка такого поведения была быстро найдена: он также новичок здесь. Шалопай почище нашего – вечный студент! Успел не только отдохнуть в «академе», но и отслужить в армии, а теперь восстановился. Гулянки до добра не доводят! Так что нам с Бобом еще было куда «совершенствоваться»… Стали держаться втроем.
Поначалу перед Бодровским я тушевался, уж больно взрослым дядей он мне казался. Без коммуникабельного Боба вряд ли когда сошелся с таким. Потом ничего, привык. На новом курсе нас троих так и приняли, будто старые друзья меж собой. Здесь были свои центровые, однако, благодаря Эдику и Бобу я уже не ощущал себя настолько «маленьким», как когда-то на первой картошке, да и пришли мы со старшего курса. Главное же, меня изнутри переполняло собственное счастье по имени «Таня Дудочкина», поэтому на все внешнее смотрел благодушно и как бы немного свысока.
Дудочкина провожала меня в аэропорту. Бодровский сказал, что у нее хорошие ноги. В стройотряде меня выбрали бригадиром – благодаря бороде, видать. Звездный час продолжался. Бодровский был доволен, что бугром будет свой человек. Пришлось ругаться с портовым начальством, дабы не навешивало на нашу бригаду лишней работы.