Какой он родненький для её глаз, её дорогой сыночек… Родные тёмные волосы… Сколько она гладила и перебирала их в пальцах, когда у маленького его сидела ночами или баюкала на руках в дни болезней, когда молилась за него. Это её единственный, ненаглядный мальчик… А эти уроды мучают его… Что им надо? Оставьте его в покое! Отпустите!
– Что происходит? Что они делают?
Рядом уже стоял барон Рейн, он был высок ростом и всегда смотрел на неё так, сверху вниз, и взгляд у него всегда был таким же – немного скучающим, что ли.
– Я не думаю, что его будут пытать… Граф Годвин не позволит…
– А для чего тогда это… всё? – Графиня Эйвин с силой стиснула кулаки, гневно глянула на барона Рейна, будто он в чём-то был виноват.
Так близко… её мальчик был так близко… Что им надо?
И того гонца Киарт отправил назад без письма. Он уже должен был доехать до Годвина. Неужели всё, что сейчас происходит – это ответ на её молчание? Чего он ждал? Что она распахнёт ворота и впустит сюда его самого и армию его головорезов? Как бы не так!
Он не позволит этим людям делать больно её мальчику! Бедный Арольд… А этот третий всё что-то вился вокруг него, по-прежнему держал за подбородок… Какой он лысый, череп так и сверкает! И жуткий, наверное, вблизи-то…
«Держись, мой мальчик… Мама сделает всё, чтобы вернуть тебя… Они не посмеют сделать тебе больно… Ты только держись…»
И тут Арольд закричал! Закричал от боли! Громко и звонко, знакомо так и по-детски, и этот крик ножом полосонул сердце графини Эйвин.
Нет! Что они делают с ним, с её мальчиком?!
– Что?! Что там?! – Она толкнулась вперёд, и барон едва успел удержать её, не позволив упасть со стены замка, закричал своему сержанту:
– Найдите барона Киарта! Срочно!
– Они мучают его… Они делают ему больно…
Графиня билась в руках барона, рвалась вперёд, вцепившись пальцами в каменный угол крепостного зубца. А воины рядом возмущённо загудели. Крик молодого наследника сейчас слышали все, и все понимали состояние матери, которая тоже всё слышала, но воспринимала этот крик по-другому, своим чутким материнским сердцем она иначе чувствовала его.
«Мой мальчик… Уроды! Перестаньте! Прекратите мучить его! Изверги! Варвары! Грязные животные! Хватит! Перестаньте! Нет! Нет!»
– По-моему, ему ломают пальцы… – громко прошептал ближайший из сержантов, видимо, самый зоркий из близко присутствующих. А крик наследника Оранта звенел ещё и ещё.