– Почему? Разве я вас чем-то обидел?
– Вы – нет, а ваша матушка – да…
– Она обидела вас?! И чем же?
Ролт помолчал немного, потом всё же ответил нехотя:
– В войне с вашей матерью погиб наследник Андора, сын графа Годвина, последний сын… Больше сыновей у графа нет. А вы живы, и вы – наследник…
– И что? Теперь и он меня убьёт? Чтобы и Орант оставался без наследника, так, что ли? – усмехнулся Арольд.
– Не знаю, граф вернётся и всё решит.
Арольд только бессильно сморгнул это всё. Да уж, он-то решит, с ним ему уже приходилось сталкиваться. А потом навалился приступ кашля, и Арольд отвернулся, чтобы не кашлять на кастеляна. А тот всё не уходил, стоял и смотрел в лицо. А потом спросил:
– Вас уже кормили?
Арольд стёр с губ следы кашля и поверх ладони глянул на старика.
– Нет ещё… – ответил шёпотом.
– Я распоряжусь, чтобы вам дали горячего… и глинтвейна…
– Зачем? Что бы я ненароком не заболел и не сдох? – скривился Арольд теперь уже без всякой улыбки. – Я уже заболел… так что поздно…
– Пока же вы ещё живы.
– Пока… – Арольд улыбнулся старому кастеляну в глаза. – Вернётся граф – будете оправдываться…
– Не буду, скажу, сын графини Орант слишком слаб здоровьем оказался, сам сдох от первого же чиха.
Арольд стиснул зубы на это и не нашёлся, что сказать в ответ, а может, все мысли разом замёрзли. А кастелян осмотрел его ещё раз и добавил:
– Вы бы не сидели на колодце, ещё заснёте так и упадёте назад. Там воды хоть и немного, но нахлебаться вам точно хватит, и совсем не болезнь тогда вас свалит. Утонете. Вашу пропажу тут никто не заметит, пока хватятся, уже поздно будет.
– И что – плакать будете? Конечно же, нет!
– Конечно. И даже перед графом оправдываться не придётся. – Демонстративно пожал плечами старый кастелян, улыбаясь в седую бороду. – Утонул – так утонул. Сам растяпа.
Арольд громко хмыкнул на его слова. Да, он прав во многом. Столько ночей нормально спать не получалось, ещё, и правда, упадёшь в колодец. Что тогда? Вылавливать никто не бросится. Никому до него дела нет.
А Ролт развернулся и пошёл от него. Арольд успел лишь сказать ему в спину:
– Спасибо!
– Её благодарите… – был ответ.
Её, это дочь графа, стало быть. Как она там назвала себя? Эллия? Это она, выходит, добилась того, чтобы ему дали другое одеяло и плащ. Кастелян сказал про неё: «у неё доброе сердце…»