Скрылись дядьки, голоса затихли, а Василиса все сидит не жива ни мертва, думу думает. Слова страшные деду не передашь, поверит он в них иль нет, не изменит это ничего. И совета испросить не у кого, разнесут дурную молву, все кверху ногами перевернут. Горько Василисе, в большой печали она брела по терему, не глядя куда. Сама не заметила, как до кухни добрела. А там шум, гам, с раннего утра до позднего вечера работа кипит. И ругает кухарка мальчишку:
– Отведу тебя в лес темный к болоту черному да отдам Бабе Яге. В печь тебя засунет и съест.
– Тем каждый день грозишься, – отпирается мальчишка, – а бабка Настасья сказывала, что коль выполнишь три ее работы, так она не только не съест, но и предметом волшебным одарит.
Ахнула кухарка, руками всплеснула и погнала мальчишку работать, причитая на все лады:
– Слушай ты ту полоумную! Сколько в тех лесах люду сгинуло, ни один не вернулся! Куда уж тебе!
«Много знает народ, в книги столько и не поместится», думала Василиса, в покои свои возвращаясь. Читала она и о лесе том дремучем и о болоте черном, только про Бабу Ягу ни словечка там не было. Вот оно решение верное, и коли нет у Яги снадобья волшебного, так знать она может, где-то достать. Собрала тем же вечером Василиса в котомку, чернавкой переоделась да сбежала со двора, никем не узнанная.