– Да что ты хочешь от меня? – упиралась я, но безрезультатно.
Он настырно тянул меня и приволок в уголок как паучок пойманную муху. Отпустил меня только под лестницей, и то, для того чтобы загородить собой выход и встать напротив меня, заглянуть в мои глаза.
– Ну? – потребовал он.
Конечно, я понимала, что жестокие слова, которые я передала через его лучшего друга, его заденут. Этого я и добивалась, хотя сама рыдала полночи в подушку – мне самой было стыдно от собственного плана. Так не поступают с любимыми, я знаю, но выбора у меня мало. Что я точно ни за что на свете не сделаю – не скажу ему правду. Он не должен усомниться в том, что не нужен мне. Иначе Архип загориться ещё сильнее и уже не оставит меня в покое. Он начнет искать лазейки, искать встреч, а я не выдержу и поддамся снова его мягким губам, и это доведет нас до беды. Ведь как известно все тайное обязательно однажды становится явным, и мы рано или поздно попадёмся, растворившись в этой страсти, которая превращает нас обоих в двух идиотов, которые уже не способны анализировать ситуацию трезво, а значит, подвергают друг другу риску. Этого нельзя допустить.
Также я понимала, что он разозлится и придёт за ответом. Но что отвечать я так и не придумала за целую ночь слёз…
«Если бы только знал, мальчик мой, как мне самой больно и тяжело тебе всё это говорить! Но я должна! Должна!» – хотелось мне кричать, но вместо этого я криво усмехнулась.
– Что – ну? – как можно равнодушнее спросила я, понимая, что сейчас я услышу как падают на пол и разбиваются на миллионы осколков наши сердца, которые ещё не успели насладиться зачатками любви.
– Что за дичь ты устроила, Кристина? – смотрел он в мои глаза, не отрываясь.
А меня дёргало на каждое его слово. Хотелось, очень хотелось на всё наплевать и пожаловаться ему. Рассказать, как мне трудно, как меня шантажируют отчим и Динка, как мать не вступается за меня, и как мне тяжело идти этот путь одной. Попросить прощения за свою жестокость, всё объяснить, но… Это будет шаг в пропасть.
– Какую дичь? – изображала я из себя невинность и непонимание.
– Ты же не дура, Крис, – смерил он меня недобрым взглядом.
– Спасибо, что отметил, – уколола его я.
– Так почему ты сейчас творишь неведомую фигню? – спросил он.
– Да какую? – развела я руками.
Может, и пусть считает меня дурой? Быстрее забудет. Быстрее и я перестану болеть…